Трое не в Ладе - 3, или Волшебное ожерелье Ладоги
Добавлено: Пт сен 11, 2020 21:58
Пролог
Третье путешествие на многострадальной «четверке» рождалось без преувеличения в муках. Причем вроде все было утрясено и устаканено, причем в самом прямом смысле этого слова еще в начале года, но потом пришел ветер с Востока и принес с собой непонятную гадость по имени коронавирус, которая благополучно закрыла все границы и рассадила людей по домам похлеще самого жесткого комендантского часа. Сроки путешествия начали смещаться все дальше и дальше, пока не дошли до августа. И тут-то выяснилось, что на август Серега имел совершенно иные планы, нежели путешествие по всяким там карельским проселками. Было жаль терять сезон, но внутренне я готов был уже с этим примериться, но подмога пришла с совершенно неожиданной стороны – выяснилось, что Юра predsedatel7 прям-таки жаждет присоединиться к нам, да еще и не один, а вместе со своей «мицубиши». Тогда Серега пересмотрел свои планы и путешествие начало вновь обретать осязаемые очертания. Правда, пришлось рисовать маршрут в условиях абсолютного цейтнота, не имея возможности досконально выяснять достигаемость тех или иные маршрутных точек, что в дальнейшем сильно нам мешало. Но зато к нам присоединился еще и Леня Starypios, что позволило сформировать два экипажа. Хотел принять участие и Дима Earl, но у него в итоге из-за поисков работы такая возможность так и не появилась. Правда в последний момент все чуть было не рухнуло, когда выяснилось, что Юре надо вернуться домой в воскресенье, а маршрут запланирован протяженностью в 10-12 дней. В итоге решили, что он едет с нами докуда будет позволять время, а дальше повернет обратно. Все последние дни постоянно находились на связи. Старт запланировали на вторник 11 августа, поскольку в понедельник мне надо было сходить на работу и кое-что там сделать. Лучше бы я этого не делал. Вот такой получился грустный каламбур. Не зря говорять, «не делай людям добра, чтобы не испытать в ответ зла». Выход на работу закончился скандалом с шефом, который вместо простой человеческой благодарности попытался накидать мне еще работы, забывая, что я собственно в отпуске и маскируя собственную недальновидность. Как итог, настроение перед стартом оказалось испорчено напрочь.
Этап первый. «Четыре найфомана и хаск-беспредельщик»
11 августа 2020 года, вторник. День первый. Утром погулял с Арчи. Небо затянуто в тучи. Прохладно. Хороший ли день мы выбрали для старта? Не накроет ли нас карельскими дождями? Посмотрим. В любом случае отступать уже поздно.
Когда весь мир сошел с ума,
Холодный пепел носит ветер,
Моя дорожная сума
Опять влечет меня на север.
Туда, где роем мошкара,
Где ждут холодные рассветы.
И значит все, пришла пора
Считать лихие километры.
Туда, где плачет дождь в тоске
И где волшебные закаты,
Где след медвежий на песке
И рыбы плеск на перекатах.
Мерцающий костер в ночи,
Замшелый бок лесной избушки
Меня по полной исцелит
И успокоит мою душу.
Помылся, нагрев бак воды. Хорошо хоть, когда вернемся горячую воду уже включат, а то в прошлом году как раз возратился в период отключения оной. Позавтракал. Упаковал остальную снарягу, в основном еду. Вроде ничего не забыл, хотя, как всегда, это выяснится уже на маршруте, когда что-то исправить будет сложно. Хорошо, если это будет какая-то мелочь.
Стартовали довольно оперативно, но главное, что по плану – около 10 часов утра. Сначала приехал Леня, а практически следом за ним и Серега. Без особых задержек доехали до Юриного садоводства. Пока они втроем перегружали снарягу Лени и упаковывали имущество Юры, гулял с Арчи по садоводству, стараясь поменьше мелькать на глазах Тибура, а то тот сильно нервничал в своем вольере и с лаем рвался в героический бой. Впрочем, Арчи делал тоже самое, только молча. Наконец снаряжение было полностью упаковано и смогли наконец тронуться в путь.
Первая остановка была совершенна практически сразу, как только мы вернулись обратно на трассу А-121 «Сортавала». Причиной стали советские ДОТы Лемболовского Батальонного района обороны (БРО) Карельского укрепрайона (КаУР) в количестве трех штук. Правда осмотрели только самый близкий к дороге – артиллерийский ДОТ фронтального огня №9, имевший позывные «Венера-9». ДОТ одноэтажный. Именно таковых одноэтажных ДОТов в КаУРе было большинство, хотя чаще все-таки встречались ДОТы пулеметные. Благодаря ряду организаций, и в первую очередь «Клуба истории и фортификации», ДОТ удалось сохранить практически в первозданном виде вместе с артиллерийской установкой ЗИФ-26.
ДОТ окультурен, внутренняя дверь, ведущая к артустановке закрыта, и ныне он входит в состав мемориала «Артиллерийские ДОТы Карельского укрепленного района на р. Муратовке».
Немного истории КаУРа и его ДОТов:
Для защиты Ленинграда с северного направления в 1928 году было начато строительство долговременных фортификационных сооружений Карельского укрепрайона, располагавшихся вдоль старой границы с Финляндией. Полоса укреплений проходила через Сестрорецк, Белоостров, Мертуть, Медный Завод, Агалатово, Елизаветинку, Лемболово, Ненюмяки, Путкелово, Соелово, Катумы, Никулясы. Каждый из перечисленных населенных пунктов прикрывал батальонный район обороны (БРО). В состав БРО входили батальонный и ротные командно-наблюдательные пункты, долговременные огневые точки (ДОТы). В среднем каждый БРО насчитывал 15–20 огневых точек. Лесо-болотистые промежутки между районами обороны прикрывались огнем артиллерийских полукапониров. Всего в 1928-32 гг. было построено 195 бетонных долговременных огневых точек (ДОТ), из них: пулеметных - 175, командно-наблюдательных — 15, артиллерийских — 5.
Долговременные сооружения постройки 1928–1932 годов имели 3–5 амбразур, два этажа. Защиту от крупнокалиберных снарядов обеспечивали железобетонные стены толщиной более 1 метра, наблюдение за местностью и целеуказание осуществлялось с помощью перископа. Сектор огня из всех амбразур обычно составлял 180–270 градусов. ДОТы могли вести фронтальный обстрел и прикрывать соседние сооружения, обеспечивая многослойный пулеметный огонь.
Артиллерийские ДОТы мемориала относятся к Накколовскому ротному району Лемболовского батальонного района обороны. Лемболовский БРО располагался на важнейшем направлении Кексгольм (Приозерск) – Ленинград, прикрывая шоссе и дороги, идущие от финской границы. Оборона организовывалась тремя ротными районами: Кюляяткинским (юго-запад), Лавоземякским (северо-запад) и Наккаловским (центр и северо-восток).
Во время Великой Отечественной войны финские войска наступали на Карельском перешейке, перешли старую границу 1939 года и были остановлены в непосредственной близости от основного рубежа КаУРа, где линия фронта стабилизировалась до 1944 года. КаУР был усилен дополнительными сооружениями, в том числе артиллерийскими ДОТами с казематными артиллерийскими установками Л-17 калибром 76 мм, которые выпускал Кировский завод с 1940 года. От артиллерийских ДОТов на реке Муратовка до линии фронта было менее двух километров.
После войны, в начале 1950-х годов, ДОТы Карельского укрепрайона модернизировали. К боевому каземату артиллерийских огневых точек пристраивали вспомогательный каземат для размещения фильтро-вентиляционной установки и автономного генератора, снарядный погреб и вход-сквозник. Установки Л-17 заменяли на более современные. Новые артиллерийские установки ЗИФ-26 были разработаны на заводе №7 имени М.В.Фрунзе (ныне завод «Арсенал), прошли испытания на Ржевском полигоне и серийно выпускались с 1948 года.
85-мм казематная артиллерийская установка ЗИФ-26 предназначалась для установки в долговременных фортификационных сооружениях и использовалась для борьбы с танками и самоходными орудиями, для подавления и уничтожения артиллерии, для уничтожения пехотных огневых средств и живой силы противника.
Однотипный с этим ДОТ №8, расположенный дальше в лесу смотреть не стали – всем уже было лень туда идти. А до заброшенного пулеметного ДОТа №603 добраться помешали бетонные разделители посреди трассы А-121, поскольку он находился на другой стороне дороги – как-то об их наличии я не подумал. Разошлись по машинам и поехали дальше.
До Сосново ехали без остановок, а там свернули направо в направлении Ладожского озера. Интерес вызывало несколько мест. Но если искать заброшенную звероферму я не стал, посчитав, что мои попутчикам это будет не очень интересно, то на подъезде к Удальцово мы остановились, ибо там, согласно имевшейся информации, имелись финские военные укрепления. Вроде правильно определились с поворотом с трассы, но вместо капонира и подземных убежищ нашли только деревянную охотничью вышку, предназначенную, похоже, для охоты на кабанов.
Вышка выглядит крепко, да и вид с нее вполне любопытный, хотя с реальными кабанами в кадре было бы круче, но все-таки она слабая замена укреплениям времен последней большой войны. Даже непонятно – и определились с местом верно, и других отвороток не было, а все равно нашли не то, что искали. Решили вернуться к данной части маршрута на обратном пути.
Собственно, проехали немного, ибо до Запорожского было недалече. У магазина спросили, где тут у них руины мельницы. Оказалось, что совсем рядом. Пришлось всего лишь спуститься по тропинке на берег реки Вьюн. Сначала увидели руины мельницы, потом плотины. Поскольку плотина руинирована, то на реке соответственно образовался безымянный порог.
Что это была за мельница – пильная или водяная – неизвестно, хотя при отсутствии жерновов предположу, что все-таки пильная.
Кроме этих руин в Запорожском, которое когда-то во времена Финляндии на этих землях именовалось Метсяпиртти, что означало «Лесная избушка», имелся еще один любопытный исторический памятник. Чтобы добраться до него пришлось доехать до местного кладбища, расположенного за чертой деревни, но нам оно все равно было по пути. Хорошо хоть искать долго не пришлось, ибо искомый объект оказался прямо на перекрестке двух дорог и узнаваем был сразу. Строгие формы памятника почему-то навеяли ассоциации с такими же строгими формами, встречающимися среди кирх. Собственно, речь идет о памятнике крестьянам дотационных земель. Дотационные означает дарственные. Возведен был памятник в 1936 году из местного камня по проекту архитектора Аарно Кааримо в честь крестьян, боровшихся за свои права. Какое-то время памятник пребывал в руинированном состоянии, но был в 2002 году восстановлен. На памятнике имеется текст на финском языке: «Kolmen vuosisadan uhka, kidutus, karkoitus, kuolema ei saanut Metsäpirtin lahjoitusmaatalonpoikia alistumaan vieraiden mahtajain orjuuteen. Oikeuden ikuisuuteen uskoen he taistelivat jälkipolville voiton. Vapaat samoilla konnuilla asuvat jälkeläisensä pystyttivät heidän kunniakseen tämän isiensä peltojen kivistä tehdyn muistomerkin v. 1936». В переводе это означает: «Три столетия угроз, пыток, депортации, смерти не заставила крестьян Метсяпиртти подчиниться рабству иностранных держав. Веря в вечность справедливости, они боролись за победу для потомков. Свободные потомки, живущие в тех же землях, воздвигли в их честь этот памятник, сделанный из камней с полей их отцов в 1936 году».
Надо отметить, что на территории Карельского перешейка сохранилось еще два таких же памятника. Мы же поехали дальше. Проехав Пятиречье, за последними домами свернули налево в поля. Было опасение, что дорога окажется ужасной, но они не оправдались – под колесами был, конечно, не хайвей, но ехали спокойно и даже трясло не сильно. За полем пошел лес, а потом мы уперлись не приземистое длинное здание за высоким забором и шлагбаумом с охраной. Что это за здание не выясняли – неинтересно было. Нас больше интересовал проезд к Ладоге. Оказалось, что налево вдоль забора и до конца дороги. Так и вышло – дорога закончилась и началась весьма неспокойная гладь Ладожского озера. Мы оказались на мысу Саунаниеми, т.е. «Банном», как легко можно понять из названия. Правда на нынешних картах он именуется Далеким. По-моему, Банный прикольнее. Именно здесь в первой половине 1930-х годов финны на государственные деньги построили длиннющий 530-метровый мол из крупных гранитных блоков. Потрачено на то было больше 5 миллионов финских марок, а причиной такой расточительности стало почти полное отсутствие в этом районе защищенных от ветра бухт. Строили финны очень основательно и мол, окончание которого увенчано деревянным створным знаком, выглядит также несокрушимо, как и 80 с лишним лет назад. Мол получил название Сааройнен.
И вот тут-то возник повод порадоваться плохой погоде. Справедливости ради была она не столько плохой, сколько сумрачной из-за затянуто в тучи неба. Дождя не было, но зато гулял приличный ветерок, активно морщивший поверхность Ладоги. Та хмурилась и активно плевалась в ветерок волнами и пеной. Ветерок прятался за мол, который и принимал на себя стоически главный удар, но не гнулся, даже будучи сильно оплеванным. И какие волны его захлестывали! Арчи все норовил погулять по молу, но в мои планы не входило остаться без собаки, поэтому приходилось гнать его постоянно на берег. Зато какие кадры получилось снять! А ведь будь на дворе солнышко и штиль и не получилось бы столь яркого впечатления. Ну прогулялись бы до створного знака, подивились бы грандиозности сооружения. А тут прям ярость стихии. Хоть и не девятый вал, но тоже круто.
Больше всего кайфовали Арчи, восхищенный знакомством с ладожскими волнами, и серферы, явно не впервые использующие здешние места для своих тренировок.
Нам же было не очень уютно, даже есть на ветру не хотелось, поэтому поймали и отряхнули хася, засунув его в машину, и отъехали слегка от берега, спрятавшись на лесной дорожке, где и перекусили. Вылезая из машины почувствовал боль в бедре – то ли зажало мышцу, то ли свело. Ходить стало больно. Надеюсь, что это временная проблема, поскольку получать травму в первый же день, мягко говоря, неприятно.
Оттуда поехали обратно в сторону Сосново, но не доезжая свернули в направлении Кривко, где немного поплутали по странной кольцевой улице, спохватившись, что едем по кругу только, когда знакомые здания появились перед нами во второй раз. Я правда после прохладного берега Ладоги это веселье проспал. Сориентировались в хитросплетении местной дорожной системы и поехали в Ольховку, что на берегу Суходольского озера. Около деревни расположен крупнейший археологический памятник раннего железного века, включающий в себя комплекс камней-чашечников, сейд и один камень с петроглифом-сеткой, в т.ч. уникальный камень с 42 чашками. Открыт памятник был еще в 1978 году, но, к сожалению, земли были отданы под коттеджную застройку и восточная часть комплекса уже уничтожена и похоже погиб многочашечный валун. Остальная часть комплекса тоже под угрозой, но шанс на спасение у памятника все-таки есть, поскольку в июне этого года СК возбудил уголовное дело по факту уничтожения одного из камней.
Плутали по деревне долго, но все-таки ориентируясь по подсказкам местных смогла добраться до места, правда так в итоге и не понял точно до какого. Судя по всему, это была центральная часть комплекса, в которой было пять объектов. Мы правда нашли только три.
Сначала нашли камень с одной чашкой. Чашка была обведена когда-то цветным мелом, но эта обводка почти стерлась. Более надежными метками оказались подношения в виде монет и кусков шоколада. Второй камень оказался более богат на чашки, поскольку их набралось то ли восемь, то ли девять. А вот ни евро, ни долларов среди монет не оказалось.
Также нашли одну каменную кучу. Теоретически здесь должны были быть сейд и камень с петроглифом, но петроглиф мы могла проглядеть, а ножки сейда не заметить в довольно густой траве. Но все это возможно только при условии, что я правильно определил место. Арчи в это же время проводил свои раскопки, засунув голову в трещину в дереве. В какой-то момент даже показалось, что он там застрял. Но нет, все-таки выбрался, правда без клада, к сожалению.
При этом смогли найти довольно неплохие дрова. Возможно они были конечно чьи-то, но спросить разрешения было не у кого – «…так ведь нет никого в таможне…» Поэтому забрали их просто так. Юрин навигатор показал короткую дорогу, но она привела нас прямо к запертым воротам какого-то строительства. Пришлось возвращаться тем же путем, что и приехали.
Наконец выбрались обратно на трассу, но перед Лосево свернули на территорию базы активного отдыха «Лосево Да!». В связи с будним днем активных отдыхающих немного, поэтому проблем с парковкой не возникло. Поскольку к искомому нами объекту требовалось идти через территорию парка, спросили благословения у охранника. Проблем с этим не возникло. Правда несмотря на наличие указателей пришлось поплутать среди коттеджей, в которых на верандах расслаблялись редкие активно отдыхающие. В чем кайф такого отдыха? Ладно бы окна выходили куда-нибудь на Вуоксу, а так сидишь и пялишься на соседние домики, да еще и слушаешь шум трассы, обоняя выхлопные дымы. Плюс комаров подкармливаешь, ведь веранды в парке и названы соответствующим образом.
Прошли тропинкой меж коттеджей и вышли к Кивиниемскому шанцу – земляному укреплению петровских времен.
Кивиниемский шанец — земляное укрепление, построенное в XVIII веке у протоки между озерами Вуокса и Суванто, прикрывавшее дорогу из Петербурга в Кексгольм. Рядом находится деревня Варшко, бывшая Кивиниеми. Памятник истории и культуры федерального значения. Кивиниеми в переводе с финского означает «каменный мыс». Квадратный в плане редут с валангами для установки артиллерии по углам окружен рвом и ложементом в форме восьмиконечной звезды. Длина фасов около 60 м, высота валов 2 — 2.5 м, ширина валангов — до 5.4 м, длина от углов — около 15 м. Вдоль валов сохранились остатки широких банкет (до 1,7—1,9 м) для расстановки стрелков. Защищало перешеек между озёрами и контролировало движение судов по протоке.
Подобных укреплений по Ленобласти сохранилось не то, чтобы много, но и не со всем мало. Проблема в том, что их хорошо осматривать зимой, да еще желательно с высоты, чтобы видеть форму укрепления. Здесь же мы уперлись в стену, обильно заросшую лесом, и такой же заросший ров.
Походили по тропинкам. Более осязаемыми оказались веревочные трассы, проложенные по деревьям, растущим на стенах редута. По идее, они должны привлекать активных отдыхом и бодрых духом, но желающих что-то было не видно. Предлагал собрать полезный хабар, но предложение ушло в никуда.
В Лосево задержались, поскольку Юра с Леней ушли в магазин и закупились продуктами, в том числе и теми, что нам так и не пригодились ни разу. Но это я забегаю вперед.
Время начало слегка поджимать и надо было искать место для лагеря. Ушли с трассы в направлении Громово и даже успели его проехать. Но в районе Портового безрезультатно потыкались в лесные отворотки, плюнули и встали прямо в лесу, благо воды хватало с избытком. В сумерках приготовили на костре уху из купленной рыбы и поставили палатки. Поужинали.
Перед отбоем повеселил Юра. Пойдя спать, он на подходе к палатке зацепился ногой за оттяжку, которая от этого заколыхалась, и начал тихим голосом гнать кого-то из палатки вон – то ли Арчи, то ли просто лесных монстров. На мажорной ноте тоже разошлись по палаткам. Хотя нога продолжает болеть и боль к вечеру даже усилилась. Ну да ладно, переживем – в конце концов каких только проблем в разные годы на маршрутах не возникало.
12 августа, среда. День второй. Не знаю, как другие, а я всю ночь спал плохо. Во-первых, сильно болела нога и так и не смог найти наиболее удобное положение для нее. Во-вторых, всю ночь наружу просилось пиво. Окончательно проснулся в семь, когда встал Леня. Выгнал ему из палатки в компанию Арчи и постарался быстро записать в дневник события первого дня. Кстати, встали все практически одновременно. Пока народ раскачивался, решил пройтись по дороге и разведать далеко ли берег Ладоги и там ли финский береговой форт Патониеми. Заодно может удалось бы разработать ногу. Прошли с Арчи, наверное, с километр, а может и чуть больше. По пути встретили отменный черничник с большим количеством вкусных ягод. Дошли в итоге до каких-то руин. Вроде на укрепления форта не похоже. Оказалось позже, что это бывший финский хутор Ууси-Тупа.
Намеков на берег Ладоги все не было, поэтому решил возвращаться. Успели в самый разгар завтрака, состоявшего из холодной ухи. Уже вернувшись выяснил, что путь к Патониеми был верный, но не дошел в итоге до него еще по меньшей мере с километр. А жаль, укрепления там интересные…
В Соловьево дорога прошла прямо через ВПП аэродрома Бурная, разрезав ее пополам. Даже неожиданно как-то получилось. Интересно, аэродром действует? Информация в интернете была диаметрально противоположной. С одной стороны, взлетка разрезана дорогой почти пополам, да и травой сильно заросла, но с другой аэродромные сооружения вдалеке выглядят почти новыми и сохранившимися. Людей мы не заметили. Думаю, что будь я один, точно попытался бы проверить сущность аэродрома, а так поехали дальше.
Между двумя частями Соловьево, въехали в светлый и сухой сосновый бор. Справа мелькнуло что-то непонятное, поэтому свернули с дороги и остановились. Ага, вот и оно! Точнее, он. Самый восточный сектор второй финской линии обороны - линии VT под названием «Тайпале», или более романтично «Ворота Тайпале».
Сектор обороны Тайпале состоял из трех подсекторов: Кирвесмяки, Теренттиля и Линнакангас. В этом районе еще с предыдущей войны 1939-40 гг имелись долговременные укрепления, но все они настоящему моменту уже были уничтожены. Возведение новых долговременных сооружений началось с уонца 1942 года силами 5-ой отдельной строительной роты, которую в сентябре 1943 года сменил 500-й фортификационный строительный батальон. Летом 1944 года работы в этом секторе еще продолжались, но большинство объектов уже находилось в состоянии полной боевой готовности. Никаких боевых действий в этом районе не велось. Части 109-ой бригады под давлением наступающих частей 23-й армии отошли от предмостных позиций у Косела к Неосаари, а оттуда ушли за реку Тайпалеенйоки в Кирвесмяки, где и находились до самого окончания боевых действий 4 сентября 1944 года. После войны все бетонные сооружения сектора были подорваны.
Уведенная нами непонятная хрень оказалась вставшей на дыбы крышей бетонного укрытия. Подобных укрытий на довольно коротком отрезке обнаружили четыре. Все подорваны, но при этом у некоторых сохранился вход. В принципе я могу понять уничтожение укреплений – это прерогатива победителя и так было во все времена, поскольку военное счастье, как известно, переменчиво и зачем оставлять противнику его же укрепления, которые он сможет использовать снова. Мне непонятно другое. В каждом сохранившемся входе, извините меня, накладено. Это фишка такая что ли? Типа, мы – победители? Так ведь накладено не тогда, а сейчас. То есть по сути победители-то не мы, а наши отцы и деды. Так зачем такое творить? Неужели леса мало? Одна из мудростей магазина «Экспедиция» гласит: «Сделал дело – прикрой ветками». В свое время очень хотел такую футболку, но не оказалось размера…
То, что эти сооружения не ДОТы, а укрытия довольно очевидно – находятся они чуть в глубине от берегового уступа, по которому идут траншеи со стрелковыми позициями, плюс ко всему на некотором понижении рельефа, т.о. отсюда огонь был бы не очень эффективным.
С берегового уступа открываются отменные виды на реку Бурную, она же Тайпалеенйоки. Склон весьма крутой и чем-то напоминает скальные склоны у Медгоры, но там наступающие могли как-то использовать разбросанные валуны, которых здесь не было. Получилось, что атакующие под огнем должны вскарабкаться по крутому склону и, не имея возможности передохнуть, броситься дальше в атаку, а там их уже ждут обороняющиеся. Не мудрено, что прорыв линии VT произошел не здесь.
Так получилось, что экипажи машин разбились по парам и «японский» экипаж от нас отстал. Попытались сыскать еще одно земляное укрепление времен Петра Великого – Улицкий шанец. Перешли дорогу и поднялись по склону, будучи уверенными, что подымаемся на крепостной вал. Ан нет, оказалось, что это просто береговая терраса. Прошли метров двести по лесу, но даже намеков на валы не увидели. Вернулись обратно и, спустившись вниз, нашли еще один подорванный бункер, в который, кроме всякого мусора, какие-то человеческие особи умудрились затащить даже старую газовую плиту. Слов просто нет. Пособирали ягод. Сходили за Юрой и Леней, поскольку Юра очень жаждал можжевеловых кустов, а нам они попались. Даже «эхо войны» в виде головной части какого-то снаряда отыскали, но в качестве хабара его не забрали.
Вбили в Юрин навигатор «Батарея Ярисевя». Навигатор показал, что ехать 9 километров. Примечательно, что искать мыс Чалка навигатор отказался, а вот батарею нашел, хотя именно на этом мысу она расположена. Эти 9 километров стали настоящим испытанием на прочность. Ехали мы их 46 минут. Юра с Леней впереди, мы сзади. Периодически приходилось вылезать и советоваться, как лучше преодолеть то или иное препятствие.
В итоге, когда доехали до очередной части Соловьево и обнаружили там живых людей, Юра не удержался и спросил, как они сюда попадают, не на вертолете ли? Оставалось проехать после поворота километра 1,5, но смогли осилить всего метров 100. Дальше посовещались и решили не лезть. Обратно к повороту пришлось пятиться задом, ибо развернуться на узкой дороге, обрамленной болотами, возможности не было. Поразмыслил над следующим объектом и решил, что дорога к нему может оказаться столь же плохой, поэтому отказался от попытки найти вторую батарею Каарнайоки. В итоге это решение омрачило мне весь остаток дня, поскольку так и не смог понять правильно ли я поступил, отказавшись от поисков, ибо объект был очень уж интересным.
Выбрались на А-121 один другой дорогой, вновь доверившись Юриному навигатору и поехали в Понтонное, где находилась территория расформированной в 2001 году ПВОшной части №54159. Обычно в таких местах встречается интересный хабар, но не в этом случае. Часть заброшена слишком давно и превратилась в весьма небезопасные руины, полные битого стекла и другого опасного мусора. Зашли с Арчи в бывшую столовую, аккуратно походили по ней и поняли, что идти дальше желания особого нет. Хотя бы пообедали прямо рядом с руинами.
Дальше, не возвращаясь на трассу «Сортавала», выбрали дорогу на Мельниково. Там, не доезжая до Васильево, остановились на перешейке, где дорога рассекает надвое бывший Тиверский городок.
Изначальное карельское название городища — Тиури, Тиурин-линна (от карел. tiuri, tiveri — водопад, перекат и карел. linna — город). В XIV—XV веках название данного места - «Тиверский городок», а вот «Тиверск» начинает встречаться в источниках лишь с XIX века.
Тиверский городок пережил эпоху расцвета в XIV веке, когда среди карел были сильны и антишведские, и, отчасти, антирусские настроения. Город, по предположению учёных, являлся оплотом языческой оппозиции, это был опорный пункт карельской племенной верхушки, недовольной тем, что власть уходила у неё из рук. Здесь наверняка находились и православный храм (что официально требовалось для торгово-ремесленного города Корельской земли), и заповедные жертвенные камни.
После очередной войны 1411 года городок был разрушен и новгородцы решили его не восстанавливать из-за невозможности его противостоять современному на тот момент оружию.
Длина городища внутри валов с севера на юг составляет 225 м, ширина — от 45 до 60 м. Вал у своего основания имеет ширину от 4 до 5 м; его высота с внутренней стороны каменной кладки достигает 0,8 м, с внешней стороны — 1,7 м. Лучше всего сохранился вал в южной части, где он достигал максимальной высоты и ширины. Площадь городища примерно равняется 1 га.
В северо-восточной части Тиверского городища располагаются несколько крупных валунов высотой от полутора до двух с половиной метров. На западной стороне одного из камней выбит небольшой равносторонний крест, заключённый в окружность диаметром около 10 см.
По поводу значения валунов для прежних жителей и появления креста существует несколько предположений.
Наиболее общепринятой считается версия о мистическом значении камней для проживавших здесь карел. В результате археологических исследований на Карельском перешейке учёными было обнаружено большое количество священных (жертвенных) камней вблизи бывших карельских поселений. Тиверский городок в IX–XIII веках являлся центральным поселением карельского племени тиврульцев, поэтому можно предположить, что у жителей Тиверского городка имелось своё священное место, непременным атрибутом которых у карел являлись жертвенные камни.
Тиверский городок был одной из последних крепостей и крепостиц Ленобласти, которые я еще не видел, а очень хотелось. Вот и сбылась мечта… Надеюсь, что не идиота. Сначала пошли смотреть левую сторону городка, если считать по ходу нашего движения. Из-за близости довольно оживленной дороги Арчи пришлось держать на поводке, что сильно выматывает, особенно когда надо ходить по неустойчивым камням. Собственно, смотреть особенно нечего, ибо сохранился по большому счету всего один фрагмент стены с каменной кладкой.
Спустились на берег Вуоксы. Арчи смог наконец попить, а то такая возможность по ходу движения выпадает ему не всегда. Потом перешли на другую сторону дороги. На территории городка на удивление чисто, хотя за его чертой на берегу есть и кострища, и скамеечки. И вода рядом. Прям готовое место для ночевки. Но туристы есть, поэтому решили выбрать иное место. Посмотрели, так называемые, «Жертвенные камни». Видимо, я не карел, хотя почему «видимо», я ведь действительно не карел, но по мне это просто большие валуны. И если бы не крест, выбитый на одном из них, то и не догадался бы, что именно они-то нам и нужны. По поводу креста есть разные версии, но соглашусь с теми, кто считает, что выбит он при освящении православной церковью языческого капища. Можно вспомнить крест на изображении беса на Бесовом носу.
В Мельниково нас привели три задачи, или три цели, тут уж кому какая формулировка больше по душе. Для начала меня интересовал дом с мезонином начала ХХ века, который среди местных известен, как «Дача Маннергейма», хотя к финскому фельдмаршалу дом никакого отношения не имеет. Но это как история с «ленинским паровозом», которые есть в каждом уважающем себя российском городе и с него обязательно выступал вождь мирового пролетариата, даже если Ильич об этом городе и не слышал никогда. Так и в каждом населенном пункте карельского перешейка обязательно есть «Дача Маннергейма», ну или дом, где он хотя бы останавливался. К слову дом не глянулся совсем – не интересный какой-то, да еще и пошарпанный. Далее интересовала лютеранская кирха приходя Ряйсяля (именно так когда-то называлось Мельниково). Кирху тоже нашел. Она интереснее «дачи» и даже числится памятником истории и архитектуры, хоть и не используется по своему прямому назначению. Ну хоть не заброшена и не разрушена.
Ну и нужны были нам магазины, чтоб пополнить запасы еды и обеспечить запас пива на вечер. Собственно, и это было проделано. Дальше собирались ехать в направлении Приозерска и искать по пути место для ночлега, но последовало неожиданное предложение Сереги – вернуться обратно к Васильево, где ему известно хорошее место для лагеря. Чем не вариант? Так и поступили. Правда в самый последний момент возникли проблемы у Юриной «мицубиски», поскольку дорога между валунами не была рассчитана на габариты катафалка, но кое-как поджали ее с боков и протиснули ближе к берегу.
Правда уже на месте выяснилось, что дальняя из двух полянок кем-то превращена в большую помойку. Хорошо, если это мусор, приготовленный к вывозу. А если действительно помойка. Будет очень жаль, ибо место на берегу Вуоксы действительно удобное.
Пока готовился костер, Серега полез купаться. За ним с подозрением наблюдал Арчи. Потом пытались совместными усилиями заманить хася в воду, но тот на провокации не поддался и выше пуза мочиться не захотел.
Поужинали гречкой и тушенкой с дымком. Сдается мне, что мы теряем время, в том числе и готовя еду на костре – на горелке было бы в разы быстрее.
Небо опять затянули тучи, но в темноте, когда пили пиво, это было не очень заметно. В этот вечер к пиву добавилась еще и водка. День с точки зрения маршрутной насыщенности получился так себе, но был и плюс – перестала болеть нога.
13 августа, четверг. День третий. Ночь спал хорошо, но проснулся снова около семи утра – Арчи просился на улицу. Решил составить ему компанию. На улице хорошо – тепло, солнечно и безветренно. Остальные продолжали спать. Спокойно пофотографировал и заполнил дневник. Но какое-то смутное самочувствие – вроде с одной стороны нормальное, но при этом есть какой-то дискомфорт. Что причиной – самоедство по поводу Каарнайоки или переживания, что теряем время и уже надо корректировать маршрут? Арчи побегал по окрестностям и улегся дремать на солнышке.
Остальная команда начала подниматься ближе к восьми, но зато практически все одновременно. Вроде и не поздно, но очень уж долго раскачивались, завтракали и сворачивали лагерь. Во время свертывания лагеря самочувствие заметно ухудшилось. Померил давление. Ого… 180 на 120! Пришлось прибегнуть к таблеткам. Хорошо хоть вроде, кроме Сереги никто ничего не заподозрил. Лекарство помогло и давление минут через 10 опустилось до 140. Блин, нехороший симптом. Срочно все треволнения в сторону.
Стартовали. Серега предложил заехать в Васильево, пообещав показать уникальную современную часовню. Что сказать? Часовня Андрея Первозванного, которую в 2000 году построил Андрей Ротинов на махоньком скальном островке посреди Вуоксы действительно уникальна, недаром она занесена в Книгу рекордов Гиннеса. Причем еще лет пять назад к ней можно было попасть только на лодке или пароме. Сейчас же уже сделан мост, который правда закрыт на замок. Пошел супротив собственного нежелания фотографировать православный церковный новодел, ибо часовня действительно того стоила. Но вот все-таки что мне непонятно – зачем закрывать церкви и часовни? Бог настолько занят, что общение с ним только в отведенные для это часы? А если что-то срочное и в неурочное время? Никак что-ли? Я понимаю, что это защита от вандалов, но ведь она слабая – что такое навесной замок против урода с фомкой или деревянные стены супротив коктейля Молотова.
Дальше желание водителей ехать по хорошей дороге привело к тому, что «в Роттердам мы ехали через Копенгаген», то есть для попадания в Приозерск вернулись фактически в Лосево. Не уверен, кстати, что дорога через Мельниково была бы сильно хуже. В итоге к крепости Корела мы прибыли вместо запланированных 10 часов утра в самый туристический бум, то бишь где-то в час дня. За десять с лишним лет, что прошли с моего последнего визита сама крепость практически не изменилась, зато вокруг нее территория превратилась фактически в парк с дорожками и скамейками. Ходил и думал, что счас Арчи как приспичит… Обошлось, однако. В принципе про крепость Корела, она же «Старая крепость», написано и сказано столько, что повторяться особого смысла нет, разве что вкратце:
Средневековая Корела была самым северо-западным городом Руси. Крепость была заложена на рубеже XIII и XIV вв. новгородцами на острове реки Узерве (Вуоксы) для защиты северо-западных рубежей республики от шведов. Впрочем, история города, возможно, еще более древняя. По "не вполне достоверным источникам конца XVI – начала XVII века" в 879 году в Кореле умер Князь Рюрик.
Так получилось, что наши экипажи разделились еще на подходе к крепости, поскольку у Юры начался очередной важный разговор, а Арчи стоять на месте категорически отказывался. Пока ходил в кассу, он устроил на улице такую плаксивую истерику, что даже кассиры начали смотреть в окна, кто там так старательно рыдает. Хорошо хоть с ним на территорию крепости пустили, он за это старательно помыл все запыленные углы. Народу в крепости было столько, что аж плюнуть некуда. В принципе все крепостные сооружения, как 16, так и 18 веков, сохранились в хорошем состоянии, ведь недаром в крепости столько лет уж музей. На месте и все четыре куртины, и бастионы (Кавальер, Клок и Басту), и трое ворот, и оба арсенала (старый и новый). Даже круглая башня Ларса Торстейнссона и та на месте, правда ее счас чаще зовут Воротной.
Единственным незнакомым мне названием стал Теналь, хотя возможно я его попросту забыл. Пришлось выяснять, что это.
Тена́ль (фр. tenaille — клещи) — укрепление или его часть, расположенная входящим углом так, что местности перед укреплением можно дать перекрёстную оборону.
В бастионной системе укреплений тенали — земляные или каменно-земляные укрепления, расположенные перед куртинами и, как правило, продолжающие линии, образованные фасами соседних бастионов. Обычно были слишком узкими для размещения артиллерии, и предназначались для снижения риска разрушения куртины артиллерийским огнём неприятеля, а также для ведения ружейного огня.
Со стороны неприятеля теналь могла дополнительно прикрываться равелином, в этом случае по центру тенали сооружалась потерна для доступа к последнему. Если же защищаемая теналью куртина имела ворота, то в тенали делался разрыв, через который проходила въездная дорога. Получается мы именно через Теналь и Водяные ворота и вошли в крепость. Внутри, кстати, добавилось несколько оригинальных скульптур и памятников. Особенно запомнилась скамейка с курящей головой.
В музей не пошел, а вот в сувенирную лавку заглянул. И не зря. Купил книжку, которой интересовался еще в Питере, только там она стоила 1400 р, а здесь мне обошлась в 900. Потом Серега ушел внутрь Воротной башни, а мы с Арчи пошли к Рыбным воротам. В итоге потеряли друг друга. Второй же экипаж был к тому моменту утерян безвозвратно. Пошел искать напарника за пределы крепости. Оказалось, поторопился. В любом случае пруды в парке оказались большим подспорьем, хотя непонятно, что больше интересовало хася – пополнение водного баланса в организме или мясного посредством ловли уток. Вскоре объявились и «мицубишные» потеряшки.
Сошлись вновь вместе около канала, отделявшего парк от Новой крепости, которая по-прежнему недоступна простым смертным, а только особенным из МО РФ.
Расположена Новая крепость на бывшем Спасском острове, ныне - на северном берегу Вуоксы, вблизи старой крепости. Построена в XVI веке, в XVII-XVIII веках неоднократно перестраивалась. Сохранились земляные валы с бастионами, старинные Корельские ворота на северо-восточной стороне крепости, южные ворота и два старых пороховых погреба XVIII века. Сейчас на территории крепости расположен санаторий ЛВО.
Пришлось довольствоваться фотографированием издали. Зато нашли такой знатный кап… Или сувель… Серега был готов бежать уже за пилой и пилить, пилить. Предложили дождаться ночи и спрятаться под мое камуфловое пончо. По факту же пришлось только облизнуться.
Решил, что партнеров вряд ли заинтересует прогулка по старому Приозерску – Кореле – Кякисалми, поэтому этот пункт безжалостно вычеркнул.
Следующие два объекта тоже вычеркнули себя из маршрутного листа. В Бригадном нас интересовали остатки Пярнского редута, но мы хоть и ехали на самой малой скорости, но так и не смогли заметить сохранившийся фрагмент каменной стенки редута. Возвращаться и искать не стали. А вот с заброшенной каменоломней в районе Кузнечного накосячил уже я. Почему-то посчитал, что есть старая и новая трасса в этом месте, хотя на этом участке она одна. В итоге искал отворотку налево, а надо было направо. Когда понял свою ошибку было поздно. Досадно, но не критично – карьер блочного камня не самый интересный объект на маршруте.
А вот дальше случилось приключение, которое стоило мне определенного количества утерянных нервных клеток. Причем связано оно оказалось с банальной забывчивостью. Всегда бывает, что что-нибудь дома да забудешь, но в этот раз я умудрился забыть паспорт и, как назло, въезжая в Карелию, мы попали под погранцов. Отговорились от них просто каким-то чудом, учитывая, что хась старательно баском бухтел на них через окно. Я уже представлял, как мне придется обходить пост по лесным дорожках, прям как в подростковом сериале про Чернобыль. Когда говорил им, что могу показать визитку, самому было смешно. Но все-таки обошлось.
Следующую точку на карте под названием Асилан искали старательно, даже спросили дорогу. В общем-то искали не зря. В черте деревни сразу за мостом через реку Асиланйоки начинается подъем в гору, но нам туда было не надо. Вполне хватило моста, ибо около него находились руины пильной мельницы, к которой относилась и плотина.
Здесь же имелся и длинный порог Асиланкоски, или «Асиланский», как называют его современные водники. Длина порога около 500 метров. Хватает поворотов, навалов и сливов. Оканчивается за мостом. Сложность средняя, но это была первая на маршруте белая вода. Дальше должно быть круче, хоть мы по ней и не сплавляемся.
Здесь же у моста и перекусили. Пока находились у порога, по дороге не проехала ни одна машина, хотя у моста они припаркованы. Да и дома жилые. На ближайший участок хась старательно пытался проникнуть, особенно ему стало любопытно, когда открылись ворота. Пришлось постоянно его оттуда гонять.
Дальше ехали по старой трассе в направлении Хийтолы. Я, конечно, обещал погранцам туда не ездить, но по-другому все равно никак не получалось, ибо объезд отсутствует. Но для начала сделали остановку в Куликово. Была мысль зайти на местное кладбище и поискать могилу известного изобретателя Владимира Степановича Барановского – отца отечественной скорострельной артиллерии. Но решил, что для хождений по кладбищам не сезон. Но заехали на территорию бывших мотострелковых воинских частей 77625 и 57970. После разрухи в Понтонном, ожидал нечто подобное и здесь, тем более, что здешняя территория стоит бесхозной аж с 1998 года. Собственно, так и оказалось. Мы, конечно, с Арчи прошли все этажи казармы с самого низа и до чердака, но ожидаемо ничего не нашли – документы сгнили, таблички выцвели и вытерлись, а иной товар уже давно растащили. Разве что отыскали посреди казармы деревянный крест непонятно кем, когда и зачем установленный. С кладбища его что ли уперли? Через голые окна видны были и другие сооружения части, но идти туда не было ни смысла, ни желания.
На въезде в Хийтола нам необходим был хитрый правый поворот – резкий и с движением в обратную сторону. Объяснил Юре, что да как, он забил название деревни в навигатор и умчался вперед. Мы то поворот заметили, но пришлось догонять Юру, который старательно не реагировал на световые сигналы фарами. Оказалось, что из-за высокого кузова он их просто не видит. Догнали почти у поворота в направлении Куркиёки. Вернулись обратно и по постепенно уходящей под горку дороге выбрались на берег реки Кокколанйоки. Черт, с финскими названиями язык себе сломаешь. Хуже только названия на Мадагаскаре – чего только столица Антананариву стоит. Нас правда ждали не шоколадные жительницы Мадагаскара, а 11-ый порог на реке с непроизносимым названием, именуемый Сахакоски (Лесопильный порог), Иванкоски (Ивановский), или просто Пенный, как его величают водники. Порог ровненький и совсем простенький, по крайней мере с виду.
Ну и конечно не могло обойтись место без каких-нибудь живописных финских руин. На этот раз это были малая ГЭС. Точнее, когда-то была. Теперь же остались одни руины. Причем довольно чистенькие, учитывая близость крупного населенного пункта.
Была мысль встать здесь на ночевку, но на месте стало ясно, что это не реально – и подъезд неудобный, и жилье в принципе недалече, да и палатки, кроме как на песке, ставить негде.
Решили ехать до Куркиёки, поскольку следующие объекты все одно находились там. Повторилась история Хийтолы и Юриного навигатора. Когда смогли нагнать Юру, он уже успел проскочить два поворота на Куркиёки, поскольку ехал исключительно по навигатору, совсем не глядя по сторонам. В итоге заехали в деревню с севера. Нашли помойку и колодец. Места оказались знакомые – не забыл-таки, хоть и прошло с последнего визита 10 лет. Выехали за черту деревни и вроде определились с правильным направлением, которое должно было нас привезти к «Крепостной» горе Линнакаллио, на вершине которой было средневековое городище Хямеенлахти-Линнавуори. Чтобы развеять сомнения, решили спросить дорогу у местных. Вопрос был сформулирован неверно, ибо не надо было говорить про городище. Местные переглянулись и начали убеждать нас, что ни гор, ни скал там, откуда они приехали нет, а хорошее место для ночлега есть дальше по дороге на острове Корписаари, соединенном с материком короткой дамбой. Было стойкое ощущение, что они врут, но о ночлеге реально пора было подумать. Действительно сразу за дамбой рядом с дорогой оказались удобные скальные «бараньи» лбы с туристической стоянкой. Оказывается, здесь в свое время снимали фильм «Прииск». Фильм помню, скалы нет – пересмотреть что ли… Палатки на камнях ставить неудобно, но места много, да и вода рядом – целый пролив Ненимяки.
Над лагерем к сосне прикреплена знатная табличка с предупреждением. Постояли около нее в задумчивости, почти как витязи на распутье. Но решили, что к нам, таким аккуратистам и чистюлям, относится только фраза «Всем мир», а остальное нам не грозит. Неудобство в этом лагере составляло отсутствие нормальной поверхности, которую можно было использовать вместо стола – камень все-таки был для этого низковат и от него постоянно приходилось гонять хася, который ходил вокруг кругами, ожидая подношения или возможности что-нить стибрить. Поужинали рисом с рыбными консервами. Ну а дальше было пиво, водка и другие курительные развлечения. Арчи, утомленный дорогой, устроился спать, выбрав травку помягче.
Укатали хаську карельские проселки.
Засыпает хаська, шерстка вся в иголках.
Снятся хаське хаськи — нежные подружки.
С ними развлекаться — это не игрушки.
Снятся хаське птички, снятся хаське кошки -
Их бы по привычке он половил немножко.
Снится хаське мясо, сахарные кости -
Как ему приятно, когда он ходит в гости.
Снятся хаське волны берега морского -
Их бы, счастьем полный, он увидел снова.
Надо чтобы хаська засыпал скорее,
Чтобы сил набраться и бежать быстрее.
Первым на этот раз спать отправился Леня, но еще долго из его палатки доносились комментирующие реплики.
14 августа, пятница. День четвертый. Выпитое пиво несколько раз выгоняло ночью на улицу. Если бы не это, можно было бы сказать, что спалось хорошо. Хотя ночью приплывали на моторе какие-то чудаки на букву «М», видимо многообещающие и что-то шерудили у берега – наверное наши мережки потрошили. Чем еще объяснить, что весь утренний улов оказался всего из трех рыбех – даже по рыбине на каждого не получилось. Была мысль вылезти и прогнать их, но лень пересилила. Из-за нее родимой позволил встать себе аж в половине восьмого. На улице благодать – тепло и солнечно. Воспользовавшись моментом, снял тент и повесил его на просушку, а то многовато конденсата. После чего занялся дневником, пока Арчи задумчивым львом созерцал, лежа на камнях, просторы пролива.
Постепенно сигнал подъем прошел по корпусам лагеря и начали выползать остальные – сначала Леня, за ним Юра и Серега. На раскачивание, причем не зарядочные, опять ушла масса времени. На соседней небольшой полянке обнаружил, что до нас здесь в августе останавливались туристы из Череповца. 1800 км! Молодцы! Хотя непонятно на чем они передвигались. Позавтракали итальянской чечевичной похлебкой. Давно не готовил на костре и был доволен тем, что похлебку все умяли за обе щеки. Даже котелок кто-то вылизал. Но в путь тронулись опять поздно – в половине двенадцатого…
Следующая группа объектов должна была располагаться довольно кучно рядом с дорогой Куркиёки – Алхо, но где именно знал очень приблизительно. Но зато имелись довольно точные координаты, поэтому решили попробовать доехать по ним. Опять пришлось воспользоваться навигатором Юры. Доехали. Припарковались. Вышли на поле. Юра сказал, что здесь. Я аж возмутился: «Как это здесь? Лабиринт должен быть на склоне горы». Посмеялись, тем более, что гора была в пределах видимости. Интересно, это особенность навигатора, все-так шесть цифр после запятой – это довольно точные координаты, или просто тот, кто ставило метку, сделал это, стоя в поле. Причем практически перед нами микрик привез группу людей, направивших свои стопы как раз в сторону горы Ламмасвуори. Предложил, чтобы не пересекаться с ними обойти гору, поскольку там должна быть река с руинами мельницы. Обошли. Вместо реки нашли только поле. Причем реки не то, чтобы было не видно, но даже и не слышно. Вернулись на тропу, ведущую к горе. Туристы все еще там – микрик сиротливо ждет их на дороге. Начали подниматься по довольно крутой тропинке и наткнулись на каменный лабиринт, раскинувшийся прямо на склоне. Все соответствует описанию. Лабиринт не очень большой и необычно расположенный – про лабиринты на склонах не считал нигде и даже не слышал. При том непонятно старый он или нет. Камни частично вросли в траву, но не все, да и замшелости особой не видно. Возможно, что кто-то лабиринт подправил, поэтому и получилась такая неоднородность камней. Но все-таки почему на склоне.
На плече уже почти на подходе к вершинке нашли ровную площадку для отдыха, где и разместились. Мы же с Арчи пошли дальше, где экскурсовод в красках описывал языческие обряды, демонстрируя туристам, в основном женского пола, новодельное языческое капище с вырезанным из древесного большого обломыша изображением Рода. И тут появились мы, делая вид, что беззаботно прогуливаемся. Арчи, правда, внимательно изучил всех туристочек, но еды не унюхал и быстро потерял к ним интерес.
Вернулся к компаньонам, предложив подождать, когда туристы освободят вершину и ретируются к своему транспорту, но заметили, как на дороге остановился большой автобус, выпустивший из своих недр толпу в три раза превышавшую, приехавшую на микрике. Похоже, ожидалось столпотворение. Вернулись с Серегой на капище, поскольку виды с горы вполне симпатичные. Туристки начали уходить. Когда вершина опустела обнаружил на одном из крайних деревьев замечательный хабар – большое полотенце из микрофибры от фирмы «FILA». Це знатный трофей. Правда надо его постирать, а то вонькает от него какой-то косметикой.
На спуске, как раз около лабиринта, столкнулись с новой группой туристов, идущих на штурм своего «Эвереста». Появление Арчи оказалось столь неожиданным для них, что кто-то даже назвал его «Мамочкой». Что-то моему хасю не везет – то его обзовут «молодой лаечкой», то «мамочкой». Нет, чтобы сказать: «Папочка!», ну или на худой конец «Боже», хотя подобная реинкарнация была бы, наверное, слишком крутой. Туристы шли, стараясь следовать извивам лабиринта, а мы, ломая все устои, двигались напрямик, при этом Арчи чуть было лабиринт не развалил, уронив один из камней мне прямо на ногу – мало того, что больно, так еще и ремонтировать лабиринт пришлось.
У машины обсудили, что делать дальше. Прозванивать любопытное урочище, в котором когда-то корелы «по колено в крови» бились со шведами, времени не было. Можно было попытаться найти два культовых валуна, один из которых вроде как лечит от геморроя, но прикинул толпу туристов, каждый из которых норовит посидеть на камне – может гемора и нет, но на всякий случай. Сошлись на том, что это не очень интересное зрелище, поэтому поехали в Куркиёки, где нас ждал местный Краеведческий музей. Точнее ждал он всех, кроме меня, поскольку в музее был строгий масочный режим, маски у меня не было, а музей ими не торговал. Вот оно провинциальное неумение вести бизнес – можно было заработать на мне стоимость билета, стоимость фотосъемки, возможно стоимость сувениров и какой-нибудь полезной литературы и вдобавок стоимость маски, причем выбора у меня бы не было и пришлось платить заявленную цену, а так музей получил фигу, причем без масла, а я – испорченное настроение. Зато около музея креативной оформленное небольшое заведение типа «ЭМ – ЖО».
Пошли взамен с Арчи гулять вокруг горы Линнамяки, на которой вроде когда-то была шведская крепость «Кронборг», от которой сохранились фундаменты и заросшие валы. В прошлый наш визит мы поднимались на гору, но ничего не нашли. В этот раз мне туда лезть было лень. Успел сделать вокруг горы полтора круга, поговорить с Димой Earl’ом по телефону, благо связь появилась, и сфотографировать руины старинного финского коровника. Выяснилось, что Дима не сможет приехать на смену Юре. Жаль, но причина вполне уважительная, так что повода обижаться точно не было. Когда братва вышла из музея, неожиданно выяснилось, что экипаж «мицубиськи» собрался возвращаться в Питер. Отъезд Юры был ожидаем, правда думал, что он уедет в субботу, а вот решение Лени стало сюрпризом. Из-за испорченного музейщиками настроения даже не смог сильно огорчиться, восприняв это известие довольно спокойно – в конце концов это было Ленино решение, а он взрослый человек и наверняка его продумал до конца. Пожали друг другу руки и дороги наши разошлись. Главное, что не навсегда, а всего лишь на этом маршруте.
В Куркиёки задержались еще на чуть-чуть. Пополнили запасы продуктов. Посмотрели финские и советские памятники погибшим в годы Зимней и Великой Отечественной войн, расположенные рядом с фундаментом кирхи – вот такое вот примирение бывших противников, только вряд ли павшим от этого легче… Хотели посмотреть еще старый финский маслозавод, но на его территории уже оказался какой-то туристический комплекс. Потом потратили время, пытаясь найти скальное укрытие по дороге на Соскуа, но не смогли – дороги вживую оказались совсем не такими, как на картах, а единственные встреченные нами люди поселились в Куркиёки относительно недавно и ничего про скальное укрытие не слышали. Жаль, оно меня интересовало еще в прошлый приезд, но тогда я просто не знал, где его искать. Теперь же вроде бы знал, но все одно не нашел.
Вроде как следующие объекты находились уже не в Куркиёки и даже не в Отсанлахти, а просто по трассе, но финское кладбище, около которого припарковались, имело официальное название «Среднее кладбище Куркиёки». Слегка загадочно. Получается, что есть еще и «крайние кладбища». Интересно, сколько же их. Нас встретила на входе заброшенная лютеранская часовня, которая скорей была похожа на навес для кладбищенского инвентаря. Пусть так, но зато оригинально.
Нас, правда, больше интересовал возможный проход к водопадам на реке Соскуанйоки, протекающей за кладбищем. Однако выяснилось, что спуститься не получится – уж больно крут оказался склон. Вышли за черту кладбища и обнаружили ведущую через поле тропинку. Наверное, кто-то ходил именно туда. Так и оказалось. Правда тропинка оказалась весьма проблемной – сначала из-за густой крапивы, а потом и благодаря крутому спуску к воде. Вышли к руинам малой ГЭС и образовавшемуся на этих руинах порогу, названному в интернете водопадом, но до него сие диво как-то не дотягивает. Хотя смотрится весьма солидно. Арчи, воспользовавшись отсутствием сдерживающего фактора в виде поводка вволю покусал «белую» воду.
Вернулись обратно на тропу и пошли дальше. Следующий спуск оказался еще проблемнее предыдущего, поскольку был круче, а крапива на подходе гуще. Этот водопад повыше, поэтому оставим за ним это гордое название. Правда числится он безымянным, но так хочется дать ему имя, пусть и по названию реки – Соскуанкоски. Вроде звучит. Чувствую дальше высота карельских водопадов будет только увеличиваться.
Арчи покусал и эту воду, при чем делал он это настолько задорно, что сняли процесс на видео. Правда Арчи неожиданно засмущался и предпочел сбежать из кадра – не всем, видимо, дано быть Мухтаром или Лэсси.
На обратном пути к машине почувствовал себя нехорошо – от сильной нагрузки упал сахар. Пришлось съесть пару печенюшек. Стало полегче. Ох, хреново быть больным и не только на всю голову…
Проехали немного и тормознули у еще одного кладбища – наверное, «крайнего». Здесь интересовала неизвестная православная часовня. Состояние у нее хорошее, но внутри пусто – вместо иконостаса стол с искусственными цветами. Но на дверях все равно замок. Имелись, правда, и ключи, но ни один к замку не подошел.
Дальше нас ждала Лумиваара, точнее ее окрестности. Правда сначала мы проскочили нужный поворот и пришлось возвращаться. На подъезде к деревне есть удивительный церковный памятник старой Финляндии – кирха прихода Лумиваара. Удивительна она тем, что заброшена много лет, никак не используется, но при этом не сгорела, не разрушилась, не разграблена металлистами и почти не разрисована любителями дибильных граффити. А ведь построена она была еще в 1935 году по проекту архитектора Адольфа Илмари Лауниса. Зайдя в кирху можно посмотреть сохранившиеся настенные росписи – фрески и латинские изречения. Можно подняться на хоры. Можно посмотреть, как работают деревянные жалюзи.
Даже на колокольне можно побывать, где, о диво, сохранился оригинальный колокол, отлитый, и об этом есть надпись на нем, в 1934 году. Куда столько лет смотрели местные металлисты? Неужели они столь благочестивы, что не смогли свершить такое святотатство? Или им кто-то долгие годы отводил глаза? Народу кирху посещает много, но не все ведут себя прилично. При нас там была одна молодая компашка, которая ходила по кирхе и хохотала в полный голос. Я не религиозен, но рамки приличия надо соблюдать. Тем более, что их жизнерадостное ржание пугало ласточек, обитающих в кирхе.
Рядом с кирхой братское кладбище жителей Лумиваары, погибших в боях за Финляндию.
Поскольку время неумолимо клонилось к вечеру и нужно было думать о ночлеге, решили проехать в направлении Ихала. Может удалось бы встать лагерем около воды с порогами или водопадами. Первый порог на реке Иййоки по имени Куйсминкоски мы не нашли, не сумев разобраться в местных полевых дорогах.
С вторым было проще, ибо чтоб не заметить мост через водную преграду надо было быть нам всем слепыми, да и глухими тоже. Мост проходил над ручьем Ниваоя – притоке реки Иййоки. А слегка в глубине, относительно моста, ручей пробил в скалах узкий проход, образовав небольшой, но живописный водопад. Правда к нему опять пришлось спускаться по крутому склону. От всех этих спусков и подъемов уже ножки бо-бо…
А дальше мы приехали в эко-парк «Долина водопадов». Большая стоянка для машин с кассой и кафе ввела меня в заблуждение, поскольку я посчитал ее за туристическую стоянку, отмеченную в интернете. На деле же выяснилось, правда похоже, что мы прозевали где-то тропу к еще одному порогу на руинах малой ГЭС. «Долина водопадов» же на деле грамотный развод туристов. Во-первых, в ней нет водопадов. Есть пороги, а точнее один длиннющий порог Контиоваранкоски, который состоит из четырех каскадов, каждый высотой по 2-3 метра и с довольно приличной длиной. Порог имеет 4 категорию сложности, но все равно он – порог, а не водопад.
Во-вторых, пара мостиков и лесенок, а также ведра под мусор и слегка убранная территория как-то не очень тянет на стоимость билета. Сувениров нет, каких-нибудь буклетов нет, только кафе с ценами, как в ресторане. А деться некуда – или плати, или иди лесом, причем не к порогам, а куда-нибудь подальше.
В общем стало ясно, что ночевать тут негде. Предложил вернуться в Лумиваару и поехать в направлении Лахденпохьи. Где-то там по дороге должно было быть озеро, в окрестностях которого мы ночевали 10 лет назад. Вряд ли оно могло оттуда телепортироваться, ну или высохнуть. Так и сделали. Самое удивительное, что я действительно узнал, короткую отворотку, где мы ставили тогда в темноте палатки и ночевали, а утром обнаружили озеро на другой стороне дороги. Закричал Сереге, что сворачивал налево на первом же повороте и выехали прямо на берег небольшого озера Муоккалампи.
Отличное место для лагеря – ровное, сухое и с хорошим подходом к чистой воде. Поели. Разбили лагерь. Попили пива. По лесу бродили грибники, на дальнем берегу мелькали рыбаки. Ну еще приезжала семья на машине, чтоб искупаться. Но особо никто не мешал. Серега даже успел пострелять по банке, но его мелкашка напугала Арчи сильнее, нежели ружжо в прошлом году. Пришлось завязывать и просто пить пиво дальше. Начало «белой» воде положено, а дальше должно быть еще круче, белее и бурливее.
Третье путешествие на многострадальной «четверке» рождалось без преувеличения в муках. Причем вроде все было утрясено и устаканено, причем в самом прямом смысле этого слова еще в начале года, но потом пришел ветер с Востока и принес с собой непонятную гадость по имени коронавирус, которая благополучно закрыла все границы и рассадила людей по домам похлеще самого жесткого комендантского часа. Сроки путешествия начали смещаться все дальше и дальше, пока не дошли до августа. И тут-то выяснилось, что на август Серега имел совершенно иные планы, нежели путешествие по всяким там карельским проселками. Было жаль терять сезон, но внутренне я готов был уже с этим примериться, но подмога пришла с совершенно неожиданной стороны – выяснилось, что Юра predsedatel7 прям-таки жаждет присоединиться к нам, да еще и не один, а вместе со своей «мицубиши». Тогда Серега пересмотрел свои планы и путешествие начало вновь обретать осязаемые очертания. Правда, пришлось рисовать маршрут в условиях абсолютного цейтнота, не имея возможности досконально выяснять достигаемость тех или иные маршрутных точек, что в дальнейшем сильно нам мешало. Но зато к нам присоединился еще и Леня Starypios, что позволило сформировать два экипажа. Хотел принять участие и Дима Earl, но у него в итоге из-за поисков работы такая возможность так и не появилась. Правда в последний момент все чуть было не рухнуло, когда выяснилось, что Юре надо вернуться домой в воскресенье, а маршрут запланирован протяженностью в 10-12 дней. В итоге решили, что он едет с нами докуда будет позволять время, а дальше повернет обратно. Все последние дни постоянно находились на связи. Старт запланировали на вторник 11 августа, поскольку в понедельник мне надо было сходить на работу и кое-что там сделать. Лучше бы я этого не делал. Вот такой получился грустный каламбур. Не зря говорять, «не делай людям добра, чтобы не испытать в ответ зла». Выход на работу закончился скандалом с шефом, который вместо простой человеческой благодарности попытался накидать мне еще работы, забывая, что я собственно в отпуске и маскируя собственную недальновидность. Как итог, настроение перед стартом оказалось испорчено напрочь.
Этап первый. «Четыре найфомана и хаск-беспредельщик»
11 августа 2020 года, вторник. День первый. Утром погулял с Арчи. Небо затянуто в тучи. Прохладно. Хороший ли день мы выбрали для старта? Не накроет ли нас карельскими дождями? Посмотрим. В любом случае отступать уже поздно.
Когда весь мир сошел с ума,
Холодный пепел носит ветер,
Моя дорожная сума
Опять влечет меня на север.
Туда, где роем мошкара,
Где ждут холодные рассветы.
И значит все, пришла пора
Считать лихие километры.
Туда, где плачет дождь в тоске
И где волшебные закаты,
Где след медвежий на песке
И рыбы плеск на перекатах.
Мерцающий костер в ночи,
Замшелый бок лесной избушки
Меня по полной исцелит
И успокоит мою душу.
Помылся, нагрев бак воды. Хорошо хоть, когда вернемся горячую воду уже включат, а то в прошлом году как раз возратился в период отключения оной. Позавтракал. Упаковал остальную снарягу, в основном еду. Вроде ничего не забыл, хотя, как всегда, это выяснится уже на маршруте, когда что-то исправить будет сложно. Хорошо, если это будет какая-то мелочь.
Стартовали довольно оперативно, но главное, что по плану – около 10 часов утра. Сначала приехал Леня, а практически следом за ним и Серега. Без особых задержек доехали до Юриного садоводства. Пока они втроем перегружали снарягу Лени и упаковывали имущество Юры, гулял с Арчи по садоводству, стараясь поменьше мелькать на глазах Тибура, а то тот сильно нервничал в своем вольере и с лаем рвался в героический бой. Впрочем, Арчи делал тоже самое, только молча. Наконец снаряжение было полностью упаковано и смогли наконец тронуться в путь.
Первая остановка была совершенна практически сразу, как только мы вернулись обратно на трассу А-121 «Сортавала». Причиной стали советские ДОТы Лемболовского Батальонного района обороны (БРО) Карельского укрепрайона (КаУР) в количестве трех штук. Правда осмотрели только самый близкий к дороге – артиллерийский ДОТ фронтального огня №9, имевший позывные «Венера-9». ДОТ одноэтажный. Именно таковых одноэтажных ДОТов в КаУРе было большинство, хотя чаще все-таки встречались ДОТы пулеметные. Благодаря ряду организаций, и в первую очередь «Клуба истории и фортификации», ДОТ удалось сохранить практически в первозданном виде вместе с артиллерийской установкой ЗИФ-26.
ДОТ окультурен, внутренняя дверь, ведущая к артустановке закрыта, и ныне он входит в состав мемориала «Артиллерийские ДОТы Карельского укрепленного района на р. Муратовке».
Немного истории КаУРа и его ДОТов:
Для защиты Ленинграда с северного направления в 1928 году было начато строительство долговременных фортификационных сооружений Карельского укрепрайона, располагавшихся вдоль старой границы с Финляндией. Полоса укреплений проходила через Сестрорецк, Белоостров, Мертуть, Медный Завод, Агалатово, Елизаветинку, Лемболово, Ненюмяки, Путкелово, Соелово, Катумы, Никулясы. Каждый из перечисленных населенных пунктов прикрывал батальонный район обороны (БРО). В состав БРО входили батальонный и ротные командно-наблюдательные пункты, долговременные огневые точки (ДОТы). В среднем каждый БРО насчитывал 15–20 огневых точек. Лесо-болотистые промежутки между районами обороны прикрывались огнем артиллерийских полукапониров. Всего в 1928-32 гг. было построено 195 бетонных долговременных огневых точек (ДОТ), из них: пулеметных - 175, командно-наблюдательных — 15, артиллерийских — 5.
Долговременные сооружения постройки 1928–1932 годов имели 3–5 амбразур, два этажа. Защиту от крупнокалиберных снарядов обеспечивали железобетонные стены толщиной более 1 метра, наблюдение за местностью и целеуказание осуществлялось с помощью перископа. Сектор огня из всех амбразур обычно составлял 180–270 градусов. ДОТы могли вести фронтальный обстрел и прикрывать соседние сооружения, обеспечивая многослойный пулеметный огонь.
Артиллерийские ДОТы мемориала относятся к Накколовскому ротному району Лемболовского батальонного района обороны. Лемболовский БРО располагался на важнейшем направлении Кексгольм (Приозерск) – Ленинград, прикрывая шоссе и дороги, идущие от финской границы. Оборона организовывалась тремя ротными районами: Кюляяткинским (юго-запад), Лавоземякским (северо-запад) и Наккаловским (центр и северо-восток).
Во время Великой Отечественной войны финские войска наступали на Карельском перешейке, перешли старую границу 1939 года и были остановлены в непосредственной близости от основного рубежа КаУРа, где линия фронта стабилизировалась до 1944 года. КаУР был усилен дополнительными сооружениями, в том числе артиллерийскими ДОТами с казематными артиллерийскими установками Л-17 калибром 76 мм, которые выпускал Кировский завод с 1940 года. От артиллерийских ДОТов на реке Муратовка до линии фронта было менее двух километров.
После войны, в начале 1950-х годов, ДОТы Карельского укрепрайона модернизировали. К боевому каземату артиллерийских огневых точек пристраивали вспомогательный каземат для размещения фильтро-вентиляционной установки и автономного генератора, снарядный погреб и вход-сквозник. Установки Л-17 заменяли на более современные. Новые артиллерийские установки ЗИФ-26 были разработаны на заводе №7 имени М.В.Фрунзе (ныне завод «Арсенал), прошли испытания на Ржевском полигоне и серийно выпускались с 1948 года.
85-мм казематная артиллерийская установка ЗИФ-26 предназначалась для установки в долговременных фортификационных сооружениях и использовалась для борьбы с танками и самоходными орудиями, для подавления и уничтожения артиллерии, для уничтожения пехотных огневых средств и живой силы противника.
Однотипный с этим ДОТ №8, расположенный дальше в лесу смотреть не стали – всем уже было лень туда идти. А до заброшенного пулеметного ДОТа №603 добраться помешали бетонные разделители посреди трассы А-121, поскольку он находился на другой стороне дороги – как-то об их наличии я не подумал. Разошлись по машинам и поехали дальше.
До Сосново ехали без остановок, а там свернули направо в направлении Ладожского озера. Интерес вызывало несколько мест. Но если искать заброшенную звероферму я не стал, посчитав, что мои попутчикам это будет не очень интересно, то на подъезде к Удальцово мы остановились, ибо там, согласно имевшейся информации, имелись финские военные укрепления. Вроде правильно определились с поворотом с трассы, но вместо капонира и подземных убежищ нашли только деревянную охотничью вышку, предназначенную, похоже, для охоты на кабанов.
Вышка выглядит крепко, да и вид с нее вполне любопытный, хотя с реальными кабанами в кадре было бы круче, но все-таки она слабая замена укреплениям времен последней большой войны. Даже непонятно – и определились с местом верно, и других отвороток не было, а все равно нашли не то, что искали. Решили вернуться к данной части маршрута на обратном пути.
Собственно, проехали немного, ибо до Запорожского было недалече. У магазина спросили, где тут у них руины мельницы. Оказалось, что совсем рядом. Пришлось всего лишь спуститься по тропинке на берег реки Вьюн. Сначала увидели руины мельницы, потом плотины. Поскольку плотина руинирована, то на реке соответственно образовался безымянный порог.
Что это была за мельница – пильная или водяная – неизвестно, хотя при отсутствии жерновов предположу, что все-таки пильная.
Кроме этих руин в Запорожском, которое когда-то во времена Финляндии на этих землях именовалось Метсяпиртти, что означало «Лесная избушка», имелся еще один любопытный исторический памятник. Чтобы добраться до него пришлось доехать до местного кладбища, расположенного за чертой деревни, но нам оно все равно было по пути. Хорошо хоть искать долго не пришлось, ибо искомый объект оказался прямо на перекрестке двух дорог и узнаваем был сразу. Строгие формы памятника почему-то навеяли ассоциации с такими же строгими формами, встречающимися среди кирх. Собственно, речь идет о памятнике крестьянам дотационных земель. Дотационные означает дарственные. Возведен был памятник в 1936 году из местного камня по проекту архитектора Аарно Кааримо в честь крестьян, боровшихся за свои права. Какое-то время памятник пребывал в руинированном состоянии, но был в 2002 году восстановлен. На памятнике имеется текст на финском языке: «Kolmen vuosisadan uhka, kidutus, karkoitus, kuolema ei saanut Metsäpirtin lahjoitusmaatalonpoikia alistumaan vieraiden mahtajain orjuuteen. Oikeuden ikuisuuteen uskoen he taistelivat jälkipolville voiton. Vapaat samoilla konnuilla asuvat jälkeläisensä pystyttivät heidän kunniakseen tämän isiensä peltojen kivistä tehdyn muistomerkin v. 1936». В переводе это означает: «Три столетия угроз, пыток, депортации, смерти не заставила крестьян Метсяпиртти подчиниться рабству иностранных держав. Веря в вечность справедливости, они боролись за победу для потомков. Свободные потомки, живущие в тех же землях, воздвигли в их честь этот памятник, сделанный из камней с полей их отцов в 1936 году».
Надо отметить, что на территории Карельского перешейка сохранилось еще два таких же памятника. Мы же поехали дальше. Проехав Пятиречье, за последними домами свернули налево в поля. Было опасение, что дорога окажется ужасной, но они не оправдались – под колесами был, конечно, не хайвей, но ехали спокойно и даже трясло не сильно. За полем пошел лес, а потом мы уперлись не приземистое длинное здание за высоким забором и шлагбаумом с охраной. Что это за здание не выясняли – неинтересно было. Нас больше интересовал проезд к Ладоге. Оказалось, что налево вдоль забора и до конца дороги. Так и вышло – дорога закончилась и началась весьма неспокойная гладь Ладожского озера. Мы оказались на мысу Саунаниеми, т.е. «Банном», как легко можно понять из названия. Правда на нынешних картах он именуется Далеким. По-моему, Банный прикольнее. Именно здесь в первой половине 1930-х годов финны на государственные деньги построили длиннющий 530-метровый мол из крупных гранитных блоков. Потрачено на то было больше 5 миллионов финских марок, а причиной такой расточительности стало почти полное отсутствие в этом районе защищенных от ветра бухт. Строили финны очень основательно и мол, окончание которого увенчано деревянным створным знаком, выглядит также несокрушимо, как и 80 с лишним лет назад. Мол получил название Сааройнен.
И вот тут-то возник повод порадоваться плохой погоде. Справедливости ради была она не столько плохой, сколько сумрачной из-за затянуто в тучи неба. Дождя не было, но зато гулял приличный ветерок, активно морщивший поверхность Ладоги. Та хмурилась и активно плевалась в ветерок волнами и пеной. Ветерок прятался за мол, который и принимал на себя стоически главный удар, но не гнулся, даже будучи сильно оплеванным. И какие волны его захлестывали! Арчи все норовил погулять по молу, но в мои планы не входило остаться без собаки, поэтому приходилось гнать его постоянно на берег. Зато какие кадры получилось снять! А ведь будь на дворе солнышко и штиль и не получилось бы столь яркого впечатления. Ну прогулялись бы до створного знака, подивились бы грандиозности сооружения. А тут прям ярость стихии. Хоть и не девятый вал, но тоже круто.
Больше всего кайфовали Арчи, восхищенный знакомством с ладожскими волнами, и серферы, явно не впервые использующие здешние места для своих тренировок.
Нам же было не очень уютно, даже есть на ветру не хотелось, поэтому поймали и отряхнули хася, засунув его в машину, и отъехали слегка от берега, спрятавшись на лесной дорожке, где и перекусили. Вылезая из машины почувствовал боль в бедре – то ли зажало мышцу, то ли свело. Ходить стало больно. Надеюсь, что это временная проблема, поскольку получать травму в первый же день, мягко говоря, неприятно.
Оттуда поехали обратно в сторону Сосново, но не доезжая свернули в направлении Кривко, где немного поплутали по странной кольцевой улице, спохватившись, что едем по кругу только, когда знакомые здания появились перед нами во второй раз. Я правда после прохладного берега Ладоги это веселье проспал. Сориентировались в хитросплетении местной дорожной системы и поехали в Ольховку, что на берегу Суходольского озера. Около деревни расположен крупнейший археологический памятник раннего железного века, включающий в себя комплекс камней-чашечников, сейд и один камень с петроглифом-сеткой, в т.ч. уникальный камень с 42 чашками. Открыт памятник был еще в 1978 году, но, к сожалению, земли были отданы под коттеджную застройку и восточная часть комплекса уже уничтожена и похоже погиб многочашечный валун. Остальная часть комплекса тоже под угрозой, но шанс на спасение у памятника все-таки есть, поскольку в июне этого года СК возбудил уголовное дело по факту уничтожения одного из камней.
Плутали по деревне долго, но все-таки ориентируясь по подсказкам местных смогла добраться до места, правда так в итоге и не понял точно до какого. Судя по всему, это была центральная часть комплекса, в которой было пять объектов. Мы правда нашли только три.
Сначала нашли камень с одной чашкой. Чашка была обведена когда-то цветным мелом, но эта обводка почти стерлась. Более надежными метками оказались подношения в виде монет и кусков шоколада. Второй камень оказался более богат на чашки, поскольку их набралось то ли восемь, то ли девять. А вот ни евро, ни долларов среди монет не оказалось.
Также нашли одну каменную кучу. Теоретически здесь должны были быть сейд и камень с петроглифом, но петроглиф мы могла проглядеть, а ножки сейда не заметить в довольно густой траве. Но все это возможно только при условии, что я правильно определил место. Арчи в это же время проводил свои раскопки, засунув голову в трещину в дереве. В какой-то момент даже показалось, что он там застрял. Но нет, все-таки выбрался, правда без клада, к сожалению.
При этом смогли найти довольно неплохие дрова. Возможно они были конечно чьи-то, но спросить разрешения было не у кого – «…так ведь нет никого в таможне…» Поэтому забрали их просто так. Юрин навигатор показал короткую дорогу, но она привела нас прямо к запертым воротам какого-то строительства. Пришлось возвращаться тем же путем, что и приехали.
Наконец выбрались обратно на трассу, но перед Лосево свернули на территорию базы активного отдыха «Лосево Да!». В связи с будним днем активных отдыхающих немного, поэтому проблем с парковкой не возникло. Поскольку к искомому нами объекту требовалось идти через территорию парка, спросили благословения у охранника. Проблем с этим не возникло. Правда несмотря на наличие указателей пришлось поплутать среди коттеджей, в которых на верандах расслаблялись редкие активно отдыхающие. В чем кайф такого отдыха? Ладно бы окна выходили куда-нибудь на Вуоксу, а так сидишь и пялишься на соседние домики, да еще и слушаешь шум трассы, обоняя выхлопные дымы. Плюс комаров подкармливаешь, ведь веранды в парке и названы соответствующим образом.
Прошли тропинкой меж коттеджей и вышли к Кивиниемскому шанцу – земляному укреплению петровских времен.
Кивиниемский шанец — земляное укрепление, построенное в XVIII веке у протоки между озерами Вуокса и Суванто, прикрывавшее дорогу из Петербурга в Кексгольм. Рядом находится деревня Варшко, бывшая Кивиниеми. Памятник истории и культуры федерального значения. Кивиниеми в переводе с финского означает «каменный мыс». Квадратный в плане редут с валангами для установки артиллерии по углам окружен рвом и ложементом в форме восьмиконечной звезды. Длина фасов около 60 м, высота валов 2 — 2.5 м, ширина валангов — до 5.4 м, длина от углов — около 15 м. Вдоль валов сохранились остатки широких банкет (до 1,7—1,9 м) для расстановки стрелков. Защищало перешеек между озёрами и контролировало движение судов по протоке.
Подобных укреплений по Ленобласти сохранилось не то, чтобы много, но и не со всем мало. Проблема в том, что их хорошо осматривать зимой, да еще желательно с высоты, чтобы видеть форму укрепления. Здесь же мы уперлись в стену, обильно заросшую лесом, и такой же заросший ров.
Походили по тропинкам. Более осязаемыми оказались веревочные трассы, проложенные по деревьям, растущим на стенах редута. По идее, они должны привлекать активных отдыхом и бодрых духом, но желающих что-то было не видно. Предлагал собрать полезный хабар, но предложение ушло в никуда.
В Лосево задержались, поскольку Юра с Леней ушли в магазин и закупились продуктами, в том числе и теми, что нам так и не пригодились ни разу. Но это я забегаю вперед.
Время начало слегка поджимать и надо было искать место для лагеря. Ушли с трассы в направлении Громово и даже успели его проехать. Но в районе Портового безрезультатно потыкались в лесные отворотки, плюнули и встали прямо в лесу, благо воды хватало с избытком. В сумерках приготовили на костре уху из купленной рыбы и поставили палатки. Поужинали.
Перед отбоем повеселил Юра. Пойдя спать, он на подходе к палатке зацепился ногой за оттяжку, которая от этого заколыхалась, и начал тихим голосом гнать кого-то из палатки вон – то ли Арчи, то ли просто лесных монстров. На мажорной ноте тоже разошлись по палаткам. Хотя нога продолжает болеть и боль к вечеру даже усилилась. Ну да ладно, переживем – в конце концов каких только проблем в разные годы на маршрутах не возникало.
12 августа, среда. День второй. Не знаю, как другие, а я всю ночь спал плохо. Во-первых, сильно болела нога и так и не смог найти наиболее удобное положение для нее. Во-вторых, всю ночь наружу просилось пиво. Окончательно проснулся в семь, когда встал Леня. Выгнал ему из палатки в компанию Арчи и постарался быстро записать в дневник события первого дня. Кстати, встали все практически одновременно. Пока народ раскачивался, решил пройтись по дороге и разведать далеко ли берег Ладоги и там ли финский береговой форт Патониеми. Заодно может удалось бы разработать ногу. Прошли с Арчи, наверное, с километр, а может и чуть больше. По пути встретили отменный черничник с большим количеством вкусных ягод. Дошли в итоге до каких-то руин. Вроде на укрепления форта не похоже. Оказалось позже, что это бывший финский хутор Ууси-Тупа.
Намеков на берег Ладоги все не было, поэтому решил возвращаться. Успели в самый разгар завтрака, состоявшего из холодной ухи. Уже вернувшись выяснил, что путь к Патониеми был верный, но не дошел в итоге до него еще по меньшей мере с километр. А жаль, укрепления там интересные…
В Соловьево дорога прошла прямо через ВПП аэродрома Бурная, разрезав ее пополам. Даже неожиданно как-то получилось. Интересно, аэродром действует? Информация в интернете была диаметрально противоположной. С одной стороны, взлетка разрезана дорогой почти пополам, да и травой сильно заросла, но с другой аэродромные сооружения вдалеке выглядят почти новыми и сохранившимися. Людей мы не заметили. Думаю, что будь я один, точно попытался бы проверить сущность аэродрома, а так поехали дальше.
Между двумя частями Соловьево, въехали в светлый и сухой сосновый бор. Справа мелькнуло что-то непонятное, поэтому свернули с дороги и остановились. Ага, вот и оно! Точнее, он. Самый восточный сектор второй финской линии обороны - линии VT под названием «Тайпале», или более романтично «Ворота Тайпале».
Сектор обороны Тайпале состоял из трех подсекторов: Кирвесмяки, Теренттиля и Линнакангас. В этом районе еще с предыдущей войны 1939-40 гг имелись долговременные укрепления, но все они настоящему моменту уже были уничтожены. Возведение новых долговременных сооружений началось с уонца 1942 года силами 5-ой отдельной строительной роты, которую в сентябре 1943 года сменил 500-й фортификационный строительный батальон. Летом 1944 года работы в этом секторе еще продолжались, но большинство объектов уже находилось в состоянии полной боевой готовности. Никаких боевых действий в этом районе не велось. Части 109-ой бригады под давлением наступающих частей 23-й армии отошли от предмостных позиций у Косела к Неосаари, а оттуда ушли за реку Тайпалеенйоки в Кирвесмяки, где и находились до самого окончания боевых действий 4 сентября 1944 года. После войны все бетонные сооружения сектора были подорваны.
Уведенная нами непонятная хрень оказалась вставшей на дыбы крышей бетонного укрытия. Подобных укрытий на довольно коротком отрезке обнаружили четыре. Все подорваны, но при этом у некоторых сохранился вход. В принципе я могу понять уничтожение укреплений – это прерогатива победителя и так было во все времена, поскольку военное счастье, как известно, переменчиво и зачем оставлять противнику его же укрепления, которые он сможет использовать снова. Мне непонятно другое. В каждом сохранившемся входе, извините меня, накладено. Это фишка такая что ли? Типа, мы – победители? Так ведь накладено не тогда, а сейчас. То есть по сути победители-то не мы, а наши отцы и деды. Так зачем такое творить? Неужели леса мало? Одна из мудростей магазина «Экспедиция» гласит: «Сделал дело – прикрой ветками». В свое время очень хотел такую футболку, но не оказалось размера…
То, что эти сооружения не ДОТы, а укрытия довольно очевидно – находятся они чуть в глубине от берегового уступа, по которому идут траншеи со стрелковыми позициями, плюс ко всему на некотором понижении рельефа, т.о. отсюда огонь был бы не очень эффективным.
С берегового уступа открываются отменные виды на реку Бурную, она же Тайпалеенйоки. Склон весьма крутой и чем-то напоминает скальные склоны у Медгоры, но там наступающие могли как-то использовать разбросанные валуны, которых здесь не было. Получилось, что атакующие под огнем должны вскарабкаться по крутому склону и, не имея возможности передохнуть, броситься дальше в атаку, а там их уже ждут обороняющиеся. Не мудрено, что прорыв линии VT произошел не здесь.
Так получилось, что экипажи машин разбились по парам и «японский» экипаж от нас отстал. Попытались сыскать еще одно земляное укрепление времен Петра Великого – Улицкий шанец. Перешли дорогу и поднялись по склону, будучи уверенными, что подымаемся на крепостной вал. Ан нет, оказалось, что это просто береговая терраса. Прошли метров двести по лесу, но даже намеков на валы не увидели. Вернулись обратно и, спустившись вниз, нашли еще один подорванный бункер, в который, кроме всякого мусора, какие-то человеческие особи умудрились затащить даже старую газовую плиту. Слов просто нет. Пособирали ягод. Сходили за Юрой и Леней, поскольку Юра очень жаждал можжевеловых кустов, а нам они попались. Даже «эхо войны» в виде головной части какого-то снаряда отыскали, но в качестве хабара его не забрали.
Вбили в Юрин навигатор «Батарея Ярисевя». Навигатор показал, что ехать 9 километров. Примечательно, что искать мыс Чалка навигатор отказался, а вот батарею нашел, хотя именно на этом мысу она расположена. Эти 9 километров стали настоящим испытанием на прочность. Ехали мы их 46 минут. Юра с Леней впереди, мы сзади. Периодически приходилось вылезать и советоваться, как лучше преодолеть то или иное препятствие.
В итоге, когда доехали до очередной части Соловьево и обнаружили там живых людей, Юра не удержался и спросил, как они сюда попадают, не на вертолете ли? Оставалось проехать после поворота километра 1,5, но смогли осилить всего метров 100. Дальше посовещались и решили не лезть. Обратно к повороту пришлось пятиться задом, ибо развернуться на узкой дороге, обрамленной болотами, возможности не было. Поразмыслил над следующим объектом и решил, что дорога к нему может оказаться столь же плохой, поэтому отказался от попытки найти вторую батарею Каарнайоки. В итоге это решение омрачило мне весь остаток дня, поскольку так и не смог понять правильно ли я поступил, отказавшись от поисков, ибо объект был очень уж интересным.
Выбрались на А-121 один другой дорогой, вновь доверившись Юриному навигатору и поехали в Понтонное, где находилась территория расформированной в 2001 году ПВОшной части №54159. Обычно в таких местах встречается интересный хабар, но не в этом случае. Часть заброшена слишком давно и превратилась в весьма небезопасные руины, полные битого стекла и другого опасного мусора. Зашли с Арчи в бывшую столовую, аккуратно походили по ней и поняли, что идти дальше желания особого нет. Хотя бы пообедали прямо рядом с руинами.
Дальше, не возвращаясь на трассу «Сортавала», выбрали дорогу на Мельниково. Там, не доезжая до Васильево, остановились на перешейке, где дорога рассекает надвое бывший Тиверский городок.
Изначальное карельское название городища — Тиури, Тиурин-линна (от карел. tiuri, tiveri — водопад, перекат и карел. linna — город). В XIV—XV веках название данного места - «Тиверский городок», а вот «Тиверск» начинает встречаться в источниках лишь с XIX века.
Тиверский городок пережил эпоху расцвета в XIV веке, когда среди карел были сильны и антишведские, и, отчасти, антирусские настроения. Город, по предположению учёных, являлся оплотом языческой оппозиции, это был опорный пункт карельской племенной верхушки, недовольной тем, что власть уходила у неё из рук. Здесь наверняка находились и православный храм (что официально требовалось для торгово-ремесленного города Корельской земли), и заповедные жертвенные камни.
После очередной войны 1411 года городок был разрушен и новгородцы решили его не восстанавливать из-за невозможности его противостоять современному на тот момент оружию.
Длина городища внутри валов с севера на юг составляет 225 м, ширина — от 45 до 60 м. Вал у своего основания имеет ширину от 4 до 5 м; его высота с внутренней стороны каменной кладки достигает 0,8 м, с внешней стороны — 1,7 м. Лучше всего сохранился вал в южной части, где он достигал максимальной высоты и ширины. Площадь городища примерно равняется 1 га.
В северо-восточной части Тиверского городища располагаются несколько крупных валунов высотой от полутора до двух с половиной метров. На западной стороне одного из камней выбит небольшой равносторонний крест, заключённый в окружность диаметром около 10 см.
По поводу значения валунов для прежних жителей и появления креста существует несколько предположений.
Наиболее общепринятой считается версия о мистическом значении камней для проживавших здесь карел. В результате археологических исследований на Карельском перешейке учёными было обнаружено большое количество священных (жертвенных) камней вблизи бывших карельских поселений. Тиверский городок в IX–XIII веках являлся центральным поселением карельского племени тиврульцев, поэтому можно предположить, что у жителей Тиверского городка имелось своё священное место, непременным атрибутом которых у карел являлись жертвенные камни.
Тиверский городок был одной из последних крепостей и крепостиц Ленобласти, которые я еще не видел, а очень хотелось. Вот и сбылась мечта… Надеюсь, что не идиота. Сначала пошли смотреть левую сторону городка, если считать по ходу нашего движения. Из-за близости довольно оживленной дороги Арчи пришлось держать на поводке, что сильно выматывает, особенно когда надо ходить по неустойчивым камням. Собственно, смотреть особенно нечего, ибо сохранился по большому счету всего один фрагмент стены с каменной кладкой.
Спустились на берег Вуоксы. Арчи смог наконец попить, а то такая возможность по ходу движения выпадает ему не всегда. Потом перешли на другую сторону дороги. На территории городка на удивление чисто, хотя за его чертой на берегу есть и кострища, и скамеечки. И вода рядом. Прям готовое место для ночевки. Но туристы есть, поэтому решили выбрать иное место. Посмотрели, так называемые, «Жертвенные камни». Видимо, я не карел, хотя почему «видимо», я ведь действительно не карел, но по мне это просто большие валуны. И если бы не крест, выбитый на одном из них, то и не догадался бы, что именно они-то нам и нужны. По поводу креста есть разные версии, но соглашусь с теми, кто считает, что выбит он при освящении православной церковью языческого капища. Можно вспомнить крест на изображении беса на Бесовом носу.
В Мельниково нас привели три задачи, или три цели, тут уж кому какая формулировка больше по душе. Для начала меня интересовал дом с мезонином начала ХХ века, который среди местных известен, как «Дача Маннергейма», хотя к финскому фельдмаршалу дом никакого отношения не имеет. Но это как история с «ленинским паровозом», которые есть в каждом уважающем себя российском городе и с него обязательно выступал вождь мирового пролетариата, даже если Ильич об этом городе и не слышал никогда. Так и в каждом населенном пункте карельского перешейка обязательно есть «Дача Маннергейма», ну или дом, где он хотя бы останавливался. К слову дом не глянулся совсем – не интересный какой-то, да еще и пошарпанный. Далее интересовала лютеранская кирха приходя Ряйсяля (именно так когда-то называлось Мельниково). Кирху тоже нашел. Она интереснее «дачи» и даже числится памятником истории и архитектуры, хоть и не используется по своему прямому назначению. Ну хоть не заброшена и не разрушена.
Ну и нужны были нам магазины, чтоб пополнить запасы еды и обеспечить запас пива на вечер. Собственно, и это было проделано. Дальше собирались ехать в направлении Приозерска и искать по пути место для ночлега, но последовало неожиданное предложение Сереги – вернуться обратно к Васильево, где ему известно хорошее место для лагеря. Чем не вариант? Так и поступили. Правда в самый последний момент возникли проблемы у Юриной «мицубиски», поскольку дорога между валунами не была рассчитана на габариты катафалка, но кое-как поджали ее с боков и протиснули ближе к берегу.
Правда уже на месте выяснилось, что дальняя из двух полянок кем-то превращена в большую помойку. Хорошо, если это мусор, приготовленный к вывозу. А если действительно помойка. Будет очень жаль, ибо место на берегу Вуоксы действительно удобное.
Пока готовился костер, Серега полез купаться. За ним с подозрением наблюдал Арчи. Потом пытались совместными усилиями заманить хася в воду, но тот на провокации не поддался и выше пуза мочиться не захотел.
Поужинали гречкой и тушенкой с дымком. Сдается мне, что мы теряем время, в том числе и готовя еду на костре – на горелке было бы в разы быстрее.
Небо опять затянули тучи, но в темноте, когда пили пиво, это было не очень заметно. В этот вечер к пиву добавилась еще и водка. День с точки зрения маршрутной насыщенности получился так себе, но был и плюс – перестала болеть нога.
13 августа, четверг. День третий. Ночь спал хорошо, но проснулся снова около семи утра – Арчи просился на улицу. Решил составить ему компанию. На улице хорошо – тепло, солнечно и безветренно. Остальные продолжали спать. Спокойно пофотографировал и заполнил дневник. Но какое-то смутное самочувствие – вроде с одной стороны нормальное, но при этом есть какой-то дискомфорт. Что причиной – самоедство по поводу Каарнайоки или переживания, что теряем время и уже надо корректировать маршрут? Арчи побегал по окрестностям и улегся дремать на солнышке.
Остальная команда начала подниматься ближе к восьми, но зато практически все одновременно. Вроде и не поздно, но очень уж долго раскачивались, завтракали и сворачивали лагерь. Во время свертывания лагеря самочувствие заметно ухудшилось. Померил давление. Ого… 180 на 120! Пришлось прибегнуть к таблеткам. Хорошо хоть вроде, кроме Сереги никто ничего не заподозрил. Лекарство помогло и давление минут через 10 опустилось до 140. Блин, нехороший симптом. Срочно все треволнения в сторону.
Стартовали. Серега предложил заехать в Васильево, пообещав показать уникальную современную часовню. Что сказать? Часовня Андрея Первозванного, которую в 2000 году построил Андрей Ротинов на махоньком скальном островке посреди Вуоксы действительно уникальна, недаром она занесена в Книгу рекордов Гиннеса. Причем еще лет пять назад к ней можно было попасть только на лодке или пароме. Сейчас же уже сделан мост, который правда закрыт на замок. Пошел супротив собственного нежелания фотографировать православный церковный новодел, ибо часовня действительно того стоила. Но вот все-таки что мне непонятно – зачем закрывать церкви и часовни? Бог настолько занят, что общение с ним только в отведенные для это часы? А если что-то срочное и в неурочное время? Никак что-ли? Я понимаю, что это защита от вандалов, но ведь она слабая – что такое навесной замок против урода с фомкой или деревянные стены супротив коктейля Молотова.
Дальше желание водителей ехать по хорошей дороге привело к тому, что «в Роттердам мы ехали через Копенгаген», то есть для попадания в Приозерск вернулись фактически в Лосево. Не уверен, кстати, что дорога через Мельниково была бы сильно хуже. В итоге к крепости Корела мы прибыли вместо запланированных 10 часов утра в самый туристический бум, то бишь где-то в час дня. За десять с лишним лет, что прошли с моего последнего визита сама крепость практически не изменилась, зато вокруг нее территория превратилась фактически в парк с дорожками и скамейками. Ходил и думал, что счас Арчи как приспичит… Обошлось, однако. В принципе про крепость Корела, она же «Старая крепость», написано и сказано столько, что повторяться особого смысла нет, разве что вкратце:
Средневековая Корела была самым северо-западным городом Руси. Крепость была заложена на рубеже XIII и XIV вв. новгородцами на острове реки Узерве (Вуоксы) для защиты северо-западных рубежей республики от шведов. Впрочем, история города, возможно, еще более древняя. По "не вполне достоверным источникам конца XVI – начала XVII века" в 879 году в Кореле умер Князь Рюрик.
Так получилось, что наши экипажи разделились еще на подходе к крепости, поскольку у Юры начался очередной важный разговор, а Арчи стоять на месте категорически отказывался. Пока ходил в кассу, он устроил на улице такую плаксивую истерику, что даже кассиры начали смотреть в окна, кто там так старательно рыдает. Хорошо хоть с ним на территорию крепости пустили, он за это старательно помыл все запыленные углы. Народу в крепости было столько, что аж плюнуть некуда. В принципе все крепостные сооружения, как 16, так и 18 веков, сохранились в хорошем состоянии, ведь недаром в крепости столько лет уж музей. На месте и все четыре куртины, и бастионы (Кавальер, Клок и Басту), и трое ворот, и оба арсенала (старый и новый). Даже круглая башня Ларса Торстейнссона и та на месте, правда ее счас чаще зовут Воротной.
Единственным незнакомым мне названием стал Теналь, хотя возможно я его попросту забыл. Пришлось выяснять, что это.
Тена́ль (фр. tenaille — клещи) — укрепление или его часть, расположенная входящим углом так, что местности перед укреплением можно дать перекрёстную оборону.
В бастионной системе укреплений тенали — земляные или каменно-земляные укрепления, расположенные перед куртинами и, как правило, продолжающие линии, образованные фасами соседних бастионов. Обычно были слишком узкими для размещения артиллерии, и предназначались для снижения риска разрушения куртины артиллерийским огнём неприятеля, а также для ведения ружейного огня.
Со стороны неприятеля теналь могла дополнительно прикрываться равелином, в этом случае по центру тенали сооружалась потерна для доступа к последнему. Если же защищаемая теналью куртина имела ворота, то в тенали делался разрыв, через который проходила въездная дорога. Получается мы именно через Теналь и Водяные ворота и вошли в крепость. Внутри, кстати, добавилось несколько оригинальных скульптур и памятников. Особенно запомнилась скамейка с курящей головой.
В музей не пошел, а вот в сувенирную лавку заглянул. И не зря. Купил книжку, которой интересовался еще в Питере, только там она стоила 1400 р, а здесь мне обошлась в 900. Потом Серега ушел внутрь Воротной башни, а мы с Арчи пошли к Рыбным воротам. В итоге потеряли друг друга. Второй же экипаж был к тому моменту утерян безвозвратно. Пошел искать напарника за пределы крепости. Оказалось, поторопился. В любом случае пруды в парке оказались большим подспорьем, хотя непонятно, что больше интересовало хася – пополнение водного баланса в организме или мясного посредством ловли уток. Вскоре объявились и «мицубишные» потеряшки.
Сошлись вновь вместе около канала, отделявшего парк от Новой крепости, которая по-прежнему недоступна простым смертным, а только особенным из МО РФ.
Расположена Новая крепость на бывшем Спасском острове, ныне - на северном берегу Вуоксы, вблизи старой крепости. Построена в XVI веке, в XVII-XVIII веках неоднократно перестраивалась. Сохранились земляные валы с бастионами, старинные Корельские ворота на северо-восточной стороне крепости, южные ворота и два старых пороховых погреба XVIII века. Сейчас на территории крепости расположен санаторий ЛВО.
Пришлось довольствоваться фотографированием издали. Зато нашли такой знатный кап… Или сувель… Серега был готов бежать уже за пилой и пилить, пилить. Предложили дождаться ночи и спрятаться под мое камуфловое пончо. По факту же пришлось только облизнуться.
Решил, что партнеров вряд ли заинтересует прогулка по старому Приозерску – Кореле – Кякисалми, поэтому этот пункт безжалостно вычеркнул.
Следующие два объекта тоже вычеркнули себя из маршрутного листа. В Бригадном нас интересовали остатки Пярнского редута, но мы хоть и ехали на самой малой скорости, но так и не смогли заметить сохранившийся фрагмент каменной стенки редута. Возвращаться и искать не стали. А вот с заброшенной каменоломней в районе Кузнечного накосячил уже я. Почему-то посчитал, что есть старая и новая трасса в этом месте, хотя на этом участке она одна. В итоге искал отворотку налево, а надо было направо. Когда понял свою ошибку было поздно. Досадно, но не критично – карьер блочного камня не самый интересный объект на маршруте.
А вот дальше случилось приключение, которое стоило мне определенного количества утерянных нервных клеток. Причем связано оно оказалось с банальной забывчивостью. Всегда бывает, что что-нибудь дома да забудешь, но в этот раз я умудрился забыть паспорт и, как назло, въезжая в Карелию, мы попали под погранцов. Отговорились от них просто каким-то чудом, учитывая, что хась старательно баском бухтел на них через окно. Я уже представлял, как мне придется обходить пост по лесным дорожках, прям как в подростковом сериале про Чернобыль. Когда говорил им, что могу показать визитку, самому было смешно. Но все-таки обошлось.
Следующую точку на карте под названием Асилан искали старательно, даже спросили дорогу. В общем-то искали не зря. В черте деревни сразу за мостом через реку Асиланйоки начинается подъем в гору, но нам туда было не надо. Вполне хватило моста, ибо около него находились руины пильной мельницы, к которой относилась и плотина.
Здесь же имелся и длинный порог Асиланкоски, или «Асиланский», как называют его современные водники. Длина порога около 500 метров. Хватает поворотов, навалов и сливов. Оканчивается за мостом. Сложность средняя, но это была первая на маршруте белая вода. Дальше должно быть круче, хоть мы по ней и не сплавляемся.
Здесь же у моста и перекусили. Пока находились у порога, по дороге не проехала ни одна машина, хотя у моста они припаркованы. Да и дома жилые. На ближайший участок хась старательно пытался проникнуть, особенно ему стало любопытно, когда открылись ворота. Пришлось постоянно его оттуда гонять.
Дальше ехали по старой трассе в направлении Хийтолы. Я, конечно, обещал погранцам туда не ездить, но по-другому все равно никак не получалось, ибо объезд отсутствует. Но для начала сделали остановку в Куликово. Была мысль зайти на местное кладбище и поискать могилу известного изобретателя Владимира Степановича Барановского – отца отечественной скорострельной артиллерии. Но решил, что для хождений по кладбищам не сезон. Но заехали на территорию бывших мотострелковых воинских частей 77625 и 57970. После разрухи в Понтонном, ожидал нечто подобное и здесь, тем более, что здешняя территория стоит бесхозной аж с 1998 года. Собственно, так и оказалось. Мы, конечно, с Арчи прошли все этажи казармы с самого низа и до чердака, но ожидаемо ничего не нашли – документы сгнили, таблички выцвели и вытерлись, а иной товар уже давно растащили. Разве что отыскали посреди казармы деревянный крест непонятно кем, когда и зачем установленный. С кладбища его что ли уперли? Через голые окна видны были и другие сооружения части, но идти туда не было ни смысла, ни желания.
На въезде в Хийтола нам необходим был хитрый правый поворот – резкий и с движением в обратную сторону. Объяснил Юре, что да как, он забил название деревни в навигатор и умчался вперед. Мы то поворот заметили, но пришлось догонять Юру, который старательно не реагировал на световые сигналы фарами. Оказалось, что из-за высокого кузова он их просто не видит. Догнали почти у поворота в направлении Куркиёки. Вернулись обратно и по постепенно уходящей под горку дороге выбрались на берег реки Кокколанйоки. Черт, с финскими названиями язык себе сломаешь. Хуже только названия на Мадагаскаре – чего только столица Антананариву стоит. Нас правда ждали не шоколадные жительницы Мадагаскара, а 11-ый порог на реке с непроизносимым названием, именуемый Сахакоски (Лесопильный порог), Иванкоски (Ивановский), или просто Пенный, как его величают водники. Порог ровненький и совсем простенький, по крайней мере с виду.
Ну и конечно не могло обойтись место без каких-нибудь живописных финских руин. На этот раз это были малая ГЭС. Точнее, когда-то была. Теперь же остались одни руины. Причем довольно чистенькие, учитывая близость крупного населенного пункта.
Была мысль встать здесь на ночевку, но на месте стало ясно, что это не реально – и подъезд неудобный, и жилье в принципе недалече, да и палатки, кроме как на песке, ставить негде.
Решили ехать до Куркиёки, поскольку следующие объекты все одно находились там. Повторилась история Хийтолы и Юриного навигатора. Когда смогли нагнать Юру, он уже успел проскочить два поворота на Куркиёки, поскольку ехал исключительно по навигатору, совсем не глядя по сторонам. В итоге заехали в деревню с севера. Нашли помойку и колодец. Места оказались знакомые – не забыл-таки, хоть и прошло с последнего визита 10 лет. Выехали за черту деревни и вроде определились с правильным направлением, которое должно было нас привезти к «Крепостной» горе Линнакаллио, на вершине которой было средневековое городище Хямеенлахти-Линнавуори. Чтобы развеять сомнения, решили спросить дорогу у местных. Вопрос был сформулирован неверно, ибо не надо было говорить про городище. Местные переглянулись и начали убеждать нас, что ни гор, ни скал там, откуда они приехали нет, а хорошее место для ночлега есть дальше по дороге на острове Корписаари, соединенном с материком короткой дамбой. Было стойкое ощущение, что они врут, но о ночлеге реально пора было подумать. Действительно сразу за дамбой рядом с дорогой оказались удобные скальные «бараньи» лбы с туристической стоянкой. Оказывается, здесь в свое время снимали фильм «Прииск». Фильм помню, скалы нет – пересмотреть что ли… Палатки на камнях ставить неудобно, но места много, да и вода рядом – целый пролив Ненимяки.
Над лагерем к сосне прикреплена знатная табличка с предупреждением. Постояли около нее в задумчивости, почти как витязи на распутье. Но решили, что к нам, таким аккуратистам и чистюлям, относится только фраза «Всем мир», а остальное нам не грозит. Неудобство в этом лагере составляло отсутствие нормальной поверхности, которую можно было использовать вместо стола – камень все-таки был для этого низковат и от него постоянно приходилось гонять хася, который ходил вокруг кругами, ожидая подношения или возможности что-нить стибрить. Поужинали рисом с рыбными консервами. Ну а дальше было пиво, водка и другие курительные развлечения. Арчи, утомленный дорогой, устроился спать, выбрав травку помягче.
Укатали хаську карельские проселки.
Засыпает хаська, шерстка вся в иголках.
Снятся хаське хаськи — нежные подружки.
С ними развлекаться — это не игрушки.
Снятся хаське птички, снятся хаське кошки -
Их бы по привычке он половил немножко.
Снится хаське мясо, сахарные кости -
Как ему приятно, когда он ходит в гости.
Снятся хаське волны берега морского -
Их бы, счастьем полный, он увидел снова.
Надо чтобы хаська засыпал скорее,
Чтобы сил набраться и бежать быстрее.
Первым на этот раз спать отправился Леня, но еще долго из его палатки доносились комментирующие реплики.
14 августа, пятница. День четвертый. Выпитое пиво несколько раз выгоняло ночью на улицу. Если бы не это, можно было бы сказать, что спалось хорошо. Хотя ночью приплывали на моторе какие-то чудаки на букву «М», видимо многообещающие и что-то шерудили у берега – наверное наши мережки потрошили. Чем еще объяснить, что весь утренний улов оказался всего из трех рыбех – даже по рыбине на каждого не получилось. Была мысль вылезти и прогнать их, но лень пересилила. Из-за нее родимой позволил встать себе аж в половине восьмого. На улице благодать – тепло и солнечно. Воспользовавшись моментом, снял тент и повесил его на просушку, а то многовато конденсата. После чего занялся дневником, пока Арчи задумчивым львом созерцал, лежа на камнях, просторы пролива.
Постепенно сигнал подъем прошел по корпусам лагеря и начали выползать остальные – сначала Леня, за ним Юра и Серега. На раскачивание, причем не зарядочные, опять ушла масса времени. На соседней небольшой полянке обнаружил, что до нас здесь в августе останавливались туристы из Череповца. 1800 км! Молодцы! Хотя непонятно на чем они передвигались. Позавтракали итальянской чечевичной похлебкой. Давно не готовил на костре и был доволен тем, что похлебку все умяли за обе щеки. Даже котелок кто-то вылизал. Но в путь тронулись опять поздно – в половине двенадцатого…
Следующая группа объектов должна была располагаться довольно кучно рядом с дорогой Куркиёки – Алхо, но где именно знал очень приблизительно. Но зато имелись довольно точные координаты, поэтому решили попробовать доехать по ним. Опять пришлось воспользоваться навигатором Юры. Доехали. Припарковались. Вышли на поле. Юра сказал, что здесь. Я аж возмутился: «Как это здесь? Лабиринт должен быть на склоне горы». Посмеялись, тем более, что гора была в пределах видимости. Интересно, это особенность навигатора, все-так шесть цифр после запятой – это довольно точные координаты, или просто тот, кто ставило метку, сделал это, стоя в поле. Причем практически перед нами микрик привез группу людей, направивших свои стопы как раз в сторону горы Ламмасвуори. Предложил, чтобы не пересекаться с ними обойти гору, поскольку там должна быть река с руинами мельницы. Обошли. Вместо реки нашли только поле. Причем реки не то, чтобы было не видно, но даже и не слышно. Вернулись на тропу, ведущую к горе. Туристы все еще там – микрик сиротливо ждет их на дороге. Начали подниматься по довольно крутой тропинке и наткнулись на каменный лабиринт, раскинувшийся прямо на склоне. Все соответствует описанию. Лабиринт не очень большой и необычно расположенный – про лабиринты на склонах не считал нигде и даже не слышал. При том непонятно старый он или нет. Камни частично вросли в траву, но не все, да и замшелости особой не видно. Возможно, что кто-то лабиринт подправил, поэтому и получилась такая неоднородность камней. Но все-таки почему на склоне.
На плече уже почти на подходе к вершинке нашли ровную площадку для отдыха, где и разместились. Мы же с Арчи пошли дальше, где экскурсовод в красках описывал языческие обряды, демонстрируя туристам, в основном женского пола, новодельное языческое капище с вырезанным из древесного большого обломыша изображением Рода. И тут появились мы, делая вид, что беззаботно прогуливаемся. Арчи, правда, внимательно изучил всех туристочек, но еды не унюхал и быстро потерял к ним интерес.
Вернулся к компаньонам, предложив подождать, когда туристы освободят вершину и ретируются к своему транспорту, но заметили, как на дороге остановился большой автобус, выпустивший из своих недр толпу в три раза превышавшую, приехавшую на микрике. Похоже, ожидалось столпотворение. Вернулись с Серегой на капище, поскольку виды с горы вполне симпатичные. Туристки начали уходить. Когда вершина опустела обнаружил на одном из крайних деревьев замечательный хабар – большое полотенце из микрофибры от фирмы «FILA». Це знатный трофей. Правда надо его постирать, а то вонькает от него какой-то косметикой.
На спуске, как раз около лабиринта, столкнулись с новой группой туристов, идущих на штурм своего «Эвереста». Появление Арчи оказалось столь неожиданным для них, что кто-то даже назвал его «Мамочкой». Что-то моему хасю не везет – то его обзовут «молодой лаечкой», то «мамочкой». Нет, чтобы сказать: «Папочка!», ну или на худой конец «Боже», хотя подобная реинкарнация была бы, наверное, слишком крутой. Туристы шли, стараясь следовать извивам лабиринта, а мы, ломая все устои, двигались напрямик, при этом Арчи чуть было лабиринт не развалил, уронив один из камней мне прямо на ногу – мало того, что больно, так еще и ремонтировать лабиринт пришлось.
У машины обсудили, что делать дальше. Прозванивать любопытное урочище, в котором когда-то корелы «по колено в крови» бились со шведами, времени не было. Можно было попытаться найти два культовых валуна, один из которых вроде как лечит от геморроя, но прикинул толпу туристов, каждый из которых норовит посидеть на камне – может гемора и нет, но на всякий случай. Сошлись на том, что это не очень интересное зрелище, поэтому поехали в Куркиёки, где нас ждал местный Краеведческий музей. Точнее ждал он всех, кроме меня, поскольку в музее был строгий масочный режим, маски у меня не было, а музей ими не торговал. Вот оно провинциальное неумение вести бизнес – можно было заработать на мне стоимость билета, стоимость фотосъемки, возможно стоимость сувениров и какой-нибудь полезной литературы и вдобавок стоимость маски, причем выбора у меня бы не было и пришлось платить заявленную цену, а так музей получил фигу, причем без масла, а я – испорченное настроение. Зато около музея креативной оформленное небольшое заведение типа «ЭМ – ЖО».
Пошли взамен с Арчи гулять вокруг горы Линнамяки, на которой вроде когда-то была шведская крепость «Кронборг», от которой сохранились фундаменты и заросшие валы. В прошлый наш визит мы поднимались на гору, но ничего не нашли. В этот раз мне туда лезть было лень. Успел сделать вокруг горы полтора круга, поговорить с Димой Earl’ом по телефону, благо связь появилась, и сфотографировать руины старинного финского коровника. Выяснилось, что Дима не сможет приехать на смену Юре. Жаль, но причина вполне уважительная, так что повода обижаться точно не было. Когда братва вышла из музея, неожиданно выяснилось, что экипаж «мицубиськи» собрался возвращаться в Питер. Отъезд Юры был ожидаем, правда думал, что он уедет в субботу, а вот решение Лени стало сюрпризом. Из-за испорченного музейщиками настроения даже не смог сильно огорчиться, восприняв это известие довольно спокойно – в конце концов это было Ленино решение, а он взрослый человек и наверняка его продумал до конца. Пожали друг другу руки и дороги наши разошлись. Главное, что не навсегда, а всего лишь на этом маршруте.
В Куркиёки задержались еще на чуть-чуть. Пополнили запасы продуктов. Посмотрели финские и советские памятники погибшим в годы Зимней и Великой Отечественной войн, расположенные рядом с фундаментом кирхи – вот такое вот примирение бывших противников, только вряд ли павшим от этого легче… Хотели посмотреть еще старый финский маслозавод, но на его территории уже оказался какой-то туристический комплекс. Потом потратили время, пытаясь найти скальное укрытие по дороге на Соскуа, но не смогли – дороги вживую оказались совсем не такими, как на картах, а единственные встреченные нами люди поселились в Куркиёки относительно недавно и ничего про скальное укрытие не слышали. Жаль, оно меня интересовало еще в прошлый приезд, но тогда я просто не знал, где его искать. Теперь же вроде бы знал, но все одно не нашел.
Вроде как следующие объекты находились уже не в Куркиёки и даже не в Отсанлахти, а просто по трассе, но финское кладбище, около которого припарковались, имело официальное название «Среднее кладбище Куркиёки». Слегка загадочно. Получается, что есть еще и «крайние кладбища». Интересно, сколько же их. Нас встретила на входе заброшенная лютеранская часовня, которая скорей была похожа на навес для кладбищенского инвентаря. Пусть так, но зато оригинально.
Нас, правда, больше интересовал возможный проход к водопадам на реке Соскуанйоки, протекающей за кладбищем. Однако выяснилось, что спуститься не получится – уж больно крут оказался склон. Вышли за черту кладбища и обнаружили ведущую через поле тропинку. Наверное, кто-то ходил именно туда. Так и оказалось. Правда тропинка оказалась весьма проблемной – сначала из-за густой крапивы, а потом и благодаря крутому спуску к воде. Вышли к руинам малой ГЭС и образовавшемуся на этих руинах порогу, названному в интернете водопадом, но до него сие диво как-то не дотягивает. Хотя смотрится весьма солидно. Арчи, воспользовавшись отсутствием сдерживающего фактора в виде поводка вволю покусал «белую» воду.
Вернулись обратно на тропу и пошли дальше. Следующий спуск оказался еще проблемнее предыдущего, поскольку был круче, а крапива на подходе гуще. Этот водопад повыше, поэтому оставим за ним это гордое название. Правда числится он безымянным, но так хочется дать ему имя, пусть и по названию реки – Соскуанкоски. Вроде звучит. Чувствую дальше высота карельских водопадов будет только увеличиваться.
Арчи покусал и эту воду, при чем делал он это настолько задорно, что сняли процесс на видео. Правда Арчи неожиданно засмущался и предпочел сбежать из кадра – не всем, видимо, дано быть Мухтаром или Лэсси.
На обратном пути к машине почувствовал себя нехорошо – от сильной нагрузки упал сахар. Пришлось съесть пару печенюшек. Стало полегче. Ох, хреново быть больным и не только на всю голову…
Проехали немного и тормознули у еще одного кладбища – наверное, «крайнего». Здесь интересовала неизвестная православная часовня. Состояние у нее хорошее, но внутри пусто – вместо иконостаса стол с искусственными цветами. Но на дверях все равно замок. Имелись, правда, и ключи, но ни один к замку не подошел.
Дальше нас ждала Лумиваара, точнее ее окрестности. Правда сначала мы проскочили нужный поворот и пришлось возвращаться. На подъезде к деревне есть удивительный церковный памятник старой Финляндии – кирха прихода Лумиваара. Удивительна она тем, что заброшена много лет, никак не используется, но при этом не сгорела, не разрушилась, не разграблена металлистами и почти не разрисована любителями дибильных граффити. А ведь построена она была еще в 1935 году по проекту архитектора Адольфа Илмари Лауниса. Зайдя в кирху можно посмотреть сохранившиеся настенные росписи – фрески и латинские изречения. Можно подняться на хоры. Можно посмотреть, как работают деревянные жалюзи.
Даже на колокольне можно побывать, где, о диво, сохранился оригинальный колокол, отлитый, и об этом есть надпись на нем, в 1934 году. Куда столько лет смотрели местные металлисты? Неужели они столь благочестивы, что не смогли свершить такое святотатство? Или им кто-то долгие годы отводил глаза? Народу кирху посещает много, но не все ведут себя прилично. При нас там была одна молодая компашка, которая ходила по кирхе и хохотала в полный голос. Я не религиозен, но рамки приличия надо соблюдать. Тем более, что их жизнерадостное ржание пугало ласточек, обитающих в кирхе.
Рядом с кирхой братское кладбище жителей Лумиваары, погибших в боях за Финляндию.
Поскольку время неумолимо клонилось к вечеру и нужно было думать о ночлеге, решили проехать в направлении Ихала. Может удалось бы встать лагерем около воды с порогами или водопадами. Первый порог на реке Иййоки по имени Куйсминкоски мы не нашли, не сумев разобраться в местных полевых дорогах.
С вторым было проще, ибо чтоб не заметить мост через водную преграду надо было быть нам всем слепыми, да и глухими тоже. Мост проходил над ручьем Ниваоя – притоке реки Иййоки. А слегка в глубине, относительно моста, ручей пробил в скалах узкий проход, образовав небольшой, но живописный водопад. Правда к нему опять пришлось спускаться по крутому склону. От всех этих спусков и подъемов уже ножки бо-бо…
А дальше мы приехали в эко-парк «Долина водопадов». Большая стоянка для машин с кассой и кафе ввела меня в заблуждение, поскольку я посчитал ее за туристическую стоянку, отмеченную в интернете. На деле же выяснилось, правда похоже, что мы прозевали где-то тропу к еще одному порогу на руинах малой ГЭС. «Долина водопадов» же на деле грамотный развод туристов. Во-первых, в ней нет водопадов. Есть пороги, а точнее один длиннющий порог Контиоваранкоски, который состоит из четырех каскадов, каждый высотой по 2-3 метра и с довольно приличной длиной. Порог имеет 4 категорию сложности, но все равно он – порог, а не водопад.
Во-вторых, пара мостиков и лесенок, а также ведра под мусор и слегка убранная территория как-то не очень тянет на стоимость билета. Сувениров нет, каких-нибудь буклетов нет, только кафе с ценами, как в ресторане. А деться некуда – или плати, или иди лесом, причем не к порогам, а куда-нибудь подальше.
В общем стало ясно, что ночевать тут негде. Предложил вернуться в Лумиваару и поехать в направлении Лахденпохьи. Где-то там по дороге должно было быть озеро, в окрестностях которого мы ночевали 10 лет назад. Вряд ли оно могло оттуда телепортироваться, ну или высохнуть. Так и сделали. Самое удивительное, что я действительно узнал, короткую отворотку, где мы ставили тогда в темноте палатки и ночевали, а утром обнаружили озеро на другой стороне дороги. Закричал Сереге, что сворачивал налево на первом же повороте и выехали прямо на берег небольшого озера Муоккалампи.
Отличное место для лагеря – ровное, сухое и с хорошим подходом к чистой воде. Поели. Разбили лагерь. Попили пива. По лесу бродили грибники, на дальнем берегу мелькали рыбаки. Ну еще приезжала семья на машине, чтоб искупаться. Но особо никто не мешал. Серега даже успел пострелять по банке, но его мелкашка напугала Арчи сильнее, нежели ружжо в прошлом году. Пришлось завязывать и просто пить пиво дальше. Начало «белой» воде положено, а дальше должно быть еще круче, белее и бурливее.