Трое не в Ладе - 2, или Онежская кругосветка 2.0"
Добавлено: Пт июл 26, 2019 21:56
Вступление
По возвращению из прошлогодней незаконченной онежской кругосветки стало очевидным, что маршрут надо будет закрывать и делать это в новом сезоне, но поскольку половину маршрута мы прошли, то возникла мысль объединить онежскую кругосветку с ладожской, т.е. начать с трассы на Сортавалу, а, добравшись до Пряжи, переключиться на Онегу. Такая идея витала до начала лета 2019, когда на стадии планирования маршрута стала ясно, что мы вряд ли уложим по срокам оба озера в один маршрут. Пришлось выбирать – Ладога или Онега. Решили добить онежский маршрут, пройдя его ровно тем же путем, что и осенью, но без остановок в тех местах, что мы осмотрели. По срокам маршрут должен был уложиться дней в десять или одиннадцать.
Подготовка
Последние две недели были заняты подготовкой, в основном докупанием продуктов и снаряги, а то осенью «умерла» надувная подушка и закончились баллоны. А тут еще упустил, что баллоны в магазине закончились и пришлось их судорожно искать по другим торговым точкам «Сплава». Заодно на всякий случай прикупил сандалии, а то мои «Source» в третьем сезоне могли тоже «дать дуба», как подушка осенью. Подготовка усугублялась опухолью на ноге, возникшей после поездки в Кронштадт. Вроде заметил проблему вовремя и дело уже пошло на поправку. Серега занимался мелким ремонтом походного авто. Большим подспорьем оказались и вовремя выданные на работе отпускные. Старт намечен на 2 июля, хотя отпуск с первого, но это день отчетов, которые надо было выйти и сделать, чтобы поставщики не сидели без своих денег, пока я отдыхаю. В принципе вся подготовка прошла по плану.
Настанет час - откроешь дверь
И путь начнется от порога.
Ей-богу, хороша дорога!
В нее, как в истину, поверь,
Когда откроешь свою дверь.
И устремляется душа
Туда в неведомые дали,
Где мы с тобою не бывали -
О, как же там легко дышать!
Не зря туда летит душа.
Не пуганный там бродит зверь,
Там плеск воды на перекатах,
Мы там становимся крылаты
Без ощущения потерь.
Там так прекрасен дикий зверь!
И мы полны здесь чистотой
Воды, и воздуха, и снега.
Сбавляет время скорость бега,
Когда вокруг царит покой,
Что наполняет чистотой.
Но знаю я, придет пора,
Настанет время возвращаться,
С тайгою грустно попрощаться -
Нас ждут родные города -
Вернуться к ним придет пора...
Глава первая. «В поисках ненайденного» (Западное Прионежье)
2 июля 2019 года, вторник. День первый. С утра произвел последние приготовления, собрав рюкзак с едой. Правда сделать это удалось только со второго раза, поскольку городской рюкзак оказался для данных целей маловат и пришлось использовать старый советский рюкзак-боб, подаренный несколько лет назад добрым человеком Simishka Женей, которому лень было тащить его обратно домой. И вот, надо же, пригодился раритет.
Стартовали чуть позже, чем планировалось, хоть и ненамного. Но вот начало маршрута получилось довольно унылым из-за пробок на кольце, связанных с ремонтом дороги. Да и мурманская трасса «Кола» пребывает в таком же состоянии перманентного ремонта, причем в самых разных своих частях. Весь стартовый отрезок пути старательно боролся со сном, поскольку вырубало просто начисто. Только когда свернули с «мурманки» на трассу в сторону Подпорожья удалось одержать победу над сном, поскольку качество дорожного покрытия начало слегка ухудшаться. Арчи радостно пялится в открытое окно, благо на улице тепло и можно ехать с окнами нараспашку. Правда иногда ему начинает казаться, что за моим окном действо более интересное и тогда он норовит усесться, а то и улечься прямо на мне, совершенно не запариваясь удобно ли оно мне или нет. Поскольку маршрут изначально спланировали таким образом, чтобы не осматривать то, что увидели осенью, то за Свирь уходить не стали, а сразу направились в направлении Вознесенья, первую остановку сделав в Ежесельге. В этот раз удалось проехать, разбитый лесовозами, участок, остановивший нас в прошлый раз.
Предположение о том, что деревня превращается в летнюю и наполняется народом в дачный сезон не подтвердилось – жителей в деревне не прибавилось. Как и осенью, увидели одну и ту же «Ниву», да еще, пожалуй, пару лесовозов. Главной целью вновь стал «дом железнодорожника», названный нами так по железнодорожной фуражке на столе в кухне. Осматривались и в самом доме и на чердаке довольно неспешно и основательно. Улов получился таким: сломанная прялка (жаль, совсем простенькая и без украшений), пара точильных камней, самодельное мачете, выкованное из какого-то железнодорожного рычага, самодельная же корилка (тот же скобель, только чутка поменьше), старая керосиновая лампа без стекла, рог какого-то копытного барана и огромная деревянная струбцина. Забрали, правда, не все, что нашли. Попутно осмотрели еще один дом, который также оказался брошенным. Осмотреть его можно было и осенью, но тогда смутили открытая дверь, занавески на окнах и целехонькая теплица. В этот раз выяснилось, что все – и дверь, и занавески, и теплица – на месте, только дорога к дому заросла. Оказалось, что дом уже давно разграблен и ничего интересного в нем нет.
Кроме того, постоянно приходилось следить за Арчи, который восторженно носился без поводка по дорогам, почти ошалев от долгожданной свободы. Он даже порывался погнаться за лесовозом, но понял, что бочку с навозом тот не везет, и вернулся. Осматривать другие дома, похожие на обжитые, мы не стали, ибо очень уж подобное действо смахивало бы на воровство. Вернулись к машине и поехали в Вознесенье, поскольку до парома времени оставалось совсем немного. В этот раз я подготовился и заранее изучил расписание паромов, правда пришлось помучиться, выясняя какой берег наш – левый или правый.
Приехали в Вознесенье за 15 минут до парома и оказались в хвосте из легковушек, но повезло, что не было в очереди большегрузов, поэтому одними из последних на паром попали. Паром, кстати, был не тот, что в прошлом году. На время переправы Арчи был приговорен к машине, чтоб не устраивал беспорядков на палубе. Мы же размяли ноги и руки, а заодно и зафиксировали фотоаппаратом процесс форсирования Свири. На Онеги, в отличии от октября прошлого года, довольно оживленно на местных морских дорогах.
Съехав с парома, бодро пронеслись мимо Щелеек, Гимреки, Каскесручья, граница Ленобласти с Карелией и Телаоргских карьеров, остановившись в Рыбреке. Осенью мы не смогли отыскать тут финские укрепления, хотя очевидно было, что они находятся на господствующей над деревней горе. Проблема была в том, что мы в осенних сумерках не нашли дороги на гору и вдобавок я не запомнил главную ключевую веху – вышку сотовой связи, расположенную прямо над орудийным двориком. В этот раз мы подготовились лучше, да и летний вечер заметно светлее осеннего, да и к тому же Серега проконсультировался у продавщицы местного магазина, которая оказалась заядлым грибником и рассказала ему, как нам добраться до цели. Но даже, зная дорогу, нам пришлось основательно поплутать в каменных завалах на горе. Гора производит сильное впечатление эдакой первобытной дикой каменной красотой, будто бы здесь произошел взрыв, хаотично разбросавший по округе разноразмерные глыбы габбро-диабаза. Причем умом понимаешь, что это просто отвалы породы, оставшиеся от разработки карьера, ведь недаром в Рыбреке еще сто лет назад существовал щебне-дробильный завод, но все равно эффект от места поразительный.
На отдельных глыбах заметны следы шпуров, которые бурились для взрыва породы, а еще встречаются отдельные не очень большие блоки с тщательно отполированными гранями. Наконец тропинка вывела нас к сотовой вышке, причем в ограждении ее обнаружилась прорезанная дыра – кто-то лазил на территорию, причем ради того, чтоб на вышке пофотографироваться. Ну, каждый сходит с ума по-своему. Дальше поиски были уже не сложными и вскоре нам открылся бетонированный орудийный дворик для орудия с сохранившейся рельсой для его вращения, бетонным основанием в центре и снарядными нишами. Стены дворика, конечно, исписаны вандальными граффити, ведь забраться в такую .опу с банкой краски и не оставить автографа… - фигня какая-то получается. Вот и рисуют свои автографы всякие Андреи, Юры (к нашим друзьям и знакомым сей спич не относится,
просто из граффити буквы не выкрадешь) и прочие не очень, видимо, состоявшиеся в жизни человечки. Интересно как же эту гору собирались штурмовать советские войска? Неужели в лоб? На краю стоять и то страшно. Но вот виды с горы… Впрочем известно, что чем выше залезешь, тем дальше и лучше видно. Онега прекрасна даже в обрамлении портовых кранов, а под горой видна последняя башня старого завода, которую я осматривал осенью.
Вообще-то дворик двориком, но логичней было предположить наличии еще каких-то сооружений. Окопов, например, других двориков или скальных казематов. Но ничего не нашли. Правда некоторые расщелины вполне напоминали внешне линии траншей, а в одном месте нашли явный бетонный блок. Может там тоже был дворик, который взорвали? Почем же тогда не взорвали первый? Загадка… Несмотря на весь кайф от данного места, приходилось учитывать, что летний вечер – это все-таки вечер, а значит надо искать место для первого лагеря, поэтому, бросив последний взгляд на великолепие местных скал, начали искать путь к машине. Поскольку лазать по кустам и скалам желания не было, то обратно пошли по дороге. Посмеялись, предположив, что сделаем круг и выйдем к машине с другой стороны. Смех оказался «в руку», поскольку так и произошло. Более того, на одной из развилок чуть было не пошли в другую сторону, но своевременно заметили, что на дороге нет следов нашей «четверки». Машину мы все-таки нашли, успев по пути познакомиться с голодными карельскими комарами. Похоже в этой части наше путешествие будет трудным.
Выехав за пределы Рыбреки, вскоре заметили, уходящую вправо неплохую лесную дорогу. Немного потряслись по ней и оказались на берегу бухты Хоугуя Онежского озера, не доехав, таким образом, пару километров до мыса Сухой Нос. Место отличное, но осложнялось оно наличием уже одного небольшого палаточного лагеря. Серега сходил на разведку. Выяснилось, что там семейная пара рыбаков, которые без собаки и нашему соседству препятствий не видят. Затеяли с Серегой небольшой спор. Я предлагал встать лагерем слева от рыбаков, где была трава и нас закрывал бы от них небольшой курган, но Серега предпочел поехать направо, чтобы разбить лагерь на песке рядом с сколоченными столами для разделки рыбы. Переубедить его мне не удалось, хоть и пытался аргументировать, что ставить палатки на песке удобно, но зато к утру они внутри все будут в этом же песке. Но аргумент этот оказался совсем не аргумент. Пока разбивали лагерь и готовили ужин, Арчи возобновил тесное знакомство с онежскими водами, причем в этом ему не помешало даже почти полное отсутствие волн. На ужин приготовил суп харчо. Поели плотненько так – получилось по две почти полные миски на человека. Ну а Арчи довольствовался порцией своего сухого корма, хотя не думаю, что его это сильно расстроило, когда вокруг столько интересно – соседи, Онега,
песок, утки, протока. Насилу загнал его в палатку, что он соседям не мешал и улов у них не тырил.
Спать легли в районе 11 часов, перед этим вволю полюбовавшись очень красивым закатом. Получаю безумный кайф от данного явления природы, поскольку оно почти неописуемо. 3 июля, среда. День второй. На мягком песке спалось комфортно, но по старой походной привычке спал все равно урывками. А в начале седьмого утра Арчи начал проситься из палатки на волю, прогнав тем самым последние остатки сна. Погода хорошая. Слегка погулял с Арчи по берегу бухты, где он лениво погонял слабенькие утренние онежские волны.
Потом я уселся на пляже на бревнышке, чтоб заняться дневником, а Арчи устроил затяжную охоту на уток – сначала в водах Онеги, куда попытался сплавать за ними несколько раз, а потом и на протоке, которая в высокую воду соединяется с двух сторон с озером. На протоке утка была одна, которая с истерическими воплями носилась от Арчи из конца в конец, но не улетала. Продолжалось это безобразие минут, наверное, тридцать. Подозреваю, что соседи готовы были нас предать анафеме. Потом Арчи от утки все-таки отстал и сразу наступила тишина.
Где-то в районе восьми утра деликатно разбудил Серегу. Обсудили ночной сон и утреннюю Арчину охота, а потом я занялся завтраком. Серега в это время задумчиво ходил вокруг машины, потом сел за руль и попытался развернуть «четверку» носом на выезд. Безрезультатно. Тут выяснилось, что вечером мы заезжали по сырому песку, который за ночь высох и мы благополучно завязли. Сначала попытались просто машину вытолкать, но только еще сильнее взрыхлили песок. Сделали паузу для завтрака, быстренько проглотив мясо по-купечески с гречей. После еды и кофе продолжили задумчивые манипуляции с машиной, попробовав подложить под колеса небольшие обрезки досок. На помощь пришел сосед-рыбак. Начали раскачивать машину, Серега газанул и выплюнул одну из досок прямо в меня. Задумчиво разглядывая наливающуюся кровью рану на голени, пришлось признать, что хорошо хоть доска была короткой и довольно легкой, а то все могло бы закончиться совсем печально. Ну а с машиной стало ясно, что надо делать гать. Иначе не выбраться. Соседи ушли в дальний конец бухты рыбачить, а мы начали разбирать некоторые местные сооружения из бревен и веток. Неудобно было ломать чужие постройки, но сухостоя рядом не было, а губить живые деревья не хотелось категорически. Нарубленный материал складывали как основу перпендикулярно колесам машины, а сверху укладывали под колеса доски, по которым Серега потихоньку продвигался. Преодолеть надо было всего метров двадцать, поскольку дальше грунт становился тверже, и ушло у нас на это около 4 часов. Зато приключение! Может в будущем эти знания смогут пригодиться. Распрощались с вернувшимися соседями и двинулись в путь, поскольку надо было наверстывать упущенное время.
В Шелтозеро нас вновь интересовал Вепсский музей, в который мы не попали осенью. Приехали к музею. Обед. Решили убить оставшееся время легким пешим променадом до местного магазина, взяв с собой Арчи. Минут через двадцать вернулись назад. Вроде музей уже должен был начать работу, но не начал. Спросили у девчонок, сидевших на крыльце. Они сказали, что музей откроется минут через сорок. Интересно в Карелии только к рабочим графикам такое вольное отношение? Или нравы там тоже вольные? Жаль, проверить было не на ком, девчонки у музея уж очень не взрослые. Ждать не стали, поехали дальше.
Следующей целью были финские укрепления на мысе Чурнаволок, до которых мы осенью банально не дошли. Правда поворот в лес нашли только со второй попытки. Оставили машину на обочине и дальше пошли пешком. Дорога была нам уже знакома и узнаваема. Дошли до берега Онеги. Нужный нам мыс виднеется довольно далеко впереди, хотя по карте до цели примерно три, ну или три с половиной, километра. Периодически пшикаясь репеллентом от комаров, который, впрочем, помогал только отчасти, двинулись вперед. Путь проходил частично прямо по воде Лахтинской бухты, частично по лесу, который местами был вполне приятен для продвижения, а местами скатывался в противную заболоченность.
Прошли в сумме больше двух километров, когда стало ясно, что нам еще пыхтеть и пыхтеть. В итоге наметили для себя некую точку возврата, до которой решили дойти, а дальше смотреть по ситуации. Дошли до выбранной точки, но к цели приблизились довольно относительно. К тому же тропа стала совсем противной. Плюнули и решили возвращаться. На обратном пути хоть Серега порадовался, сумев напилить довольно большое количество небольших капов, в основном ольховых. Когда добрались до безымянного ручья, решил попробовать перейти его вброд, поскольку до переправы идти было лень, но не срослось, ибо почти сразу глубина пошла к поясу, а мочиться хотелось еще меньше, чем идти до переправы. В итоге перебирались по бревнам и валунам. Перешли все и не намочились, даже Арчи. На обратном пути к машине Арчи периодически сновал по кустам, гоняя какую-то невидимую нам живность, но так никого и не поймал. Хотя, конечно, может и поймал, просто не поделился. Машина оказалась на месте и даже со всеми колесами, поэтому загрузились и рванули в Петрозаводск. Остановок по пути не делали, поскольку лень неумолимо начал клониться к вечеру. Вроде лето и значит световой день долог, но в Петрике очень хотелось посетить «букинист» рядом с вокзалом, а график работы был неизвестен. Приехали в карельскую столицу и благополучно опять заплутали, но, к счастью, магазин работал до семи часов и успели мы с запасом. В «букинисте» и соседнем книжном магазине купил с десяток разных книг, в том числе и по деревянному зодчеству Карелии, а также карту Вологодской области, которой у нас не было. Одна из книжек, посвященная беломорскому селу Сухое закрыла «белое пятно» истории, поскольку раскрыла тайну лесного бункера, который мы осматривали в сентябре 2013 года. Оказалось, что это был командный пункт Карельской армии. Самое забавное, что были мы там 15 сентября, а на следующий день туда приехала официальная комиссия. Чуть-чуть разминулись…
Фотографии бункера в Сухом, сделанные осенью 2013 года Второй лагерь планировали разбить на реке Суне на старой мурманке там, где мы останавливались осенью. Предлагал проехать через Марциальные Воды и набрать лечебной воды, чтоб по утрам лечила от похмелья, но Серега отказался, сказав, что трястись полста километров по плохой дороге ради антипохмеляйненской воды не стоит. Аргумент насчет горы Сампо и старого завода в Кончезеро его не убедили. Поехали по трассе «Кола», с которой и свернули на старую мурманку, благо там надо было проехать всего примерно 4 км.
С осени дорога к лагерю не ухудшилась. Место оказалось свободно, даже дерево для костра оказалось приготовлено. Жаль только кто-то срубил живое дерево, а не сухостой. Быстренько поставил палатку на случай, если Арчи захочет спрятаться в неё от комаров. Дальше Серега занимался костром, а я – ужином. Берега Суны слегка заболотились с октября прошлого года, поэтому предпочел воспользоваться водой из канистры, заполненной в Шелтозеро. Планировал на ужин одно блюдо, но попутал сослепу крупы, поэтому в итоге приготовил рис с налимом в томатном соусе. К этому добавили пиво и дым костра от комаров. Арчи залез было в палатку, но решил, что наша компания все же лучше, нежели одиночество в палатке и выбрался обратно. По палаткам расползлись в двенадцатом часу ночи, когда костер почти догорел. Ночью пошел было дождик, но слабенький и недолгий.
4 июля, четверг. День третий. В этот раз спали дольше, хотя бы потому, что Арчи на корм комарам из палатки совсем не рвался. Действительно там и комары и слепни, а в палатке хорошо за москитной-то сеткой. Когда все же соизволили встать, стало ясно, что на улице исключительно хорошо –
солнечно и тепло, но не жарко. Поэтому никуда особо не торопились. Подсушили образовавшийся конденсат на тентах палаток, неспешно приготовили завтрак – в этот раз с крупой не ошибся и утренним блюдом стала пшенная каша с ветчиной, позавтракали, совершили утреннее омовение и свернули лагерь. Перед отъездом спустился к Суне, которая, сверкая в солнечных лучах зеркалом поверхности, неспешно несла свои воды в направлении заповедника «Кивач» и одноименного водопада – единственного сохранившегося на всем ее пути. На берегу сонной Суны тихо и спокойно, только слегка грязновато из-за заболоченности берега. Понаблюдал за игрой бабочек и стрекоз и пошел к машине – дорога звала дальше…
Поскольку до города деревянных и прочих медведей Медвежьегорска ехать предстояло по мурманской трассе, предложил завернуть в Белую Гору. Там когда-то было одноименное месторождение мрамора, отделенное, правда, от деревни длинным и узким Хижозером, старая каменная церковь. Свернули… Но сначала остановились в Тивдии, поскольку с моста очень симпатично выглядела своими порогами речка с тем же названием.
Посмотрели и поехали дальше. Дорога до Белой Горы, мягко говоря, плохонькая, но это как тренировка для Сереги перед Заонежьем. Остановились перед старой краснокирпичной с остатками белой побелки церковью Казанской иконы Божьей матери.
Церковь была построена в 1853-56 годах по проекту знаменитого русского архитектора Константина Андреевича Тона в, так называемом, русско-византийском стиле. Завершал строительство церкви олонецкий губернский архитектор Василий Васильевич Тухтаров.
Церковь заброшена очень давно и пребывает в запустении, постепенно разрушаясь. Но камень, или кирпич, разрушается не очень быстро, поэтому особых изменений в сторону ухудшения в состоянии церкви с 2013 года не произошло. Хотя, конечно, дыр в крыше прибавилось, ну и деревья на той же крыши заметно разрослись. К сожалению, пока не видно перспектив к восстановлению церкви – энтузиастов среди местных не видно, а РПЦ однозначно не до какой-то там Белой Горы. На другом берегу озера хорошо заметны скалы мраморного месторождения и даже видна лестница явно современной постройки, а значит должен быть путь туда и вероятней всего поверху, поскольку у воды нормального участка для тропы увидеть не удалось. Все время, пока мы смотрели церковь и изучали скалы, забытый в машине Арчи терпеливо ждал, периодически оглашая окрестности писклявым обиженным тявканьем. За столько лет так и не смог привыкнуть, что такой солидный собак издает настолько противные звуки вместо того, чтобы гавкать взрослым солидным баском. Еще по дороге к церкви заметили очень креативно оформленный участок, забор которого был украшен большим количеством разноцветных, раскрашенных явно вручную, тарелок и оригинальными фигурами из древесных веток и суков. Остановились пофотографировать и разговорились с хозяйкой. По ее словам, попасть на тот берег можно только на небольшом частном пароме. Также она сказала, что ими сдается дом по вполне приемлемой цене (500 р. в сутки с человека). Учитывая, что порожистые реки являются отличными местами для рыбалки, то такое предложение стоило запомнить, тем более, что удаленность от Питера не столь уж критичная. Паромом решили не пользоваться, а вот в Тивдии сделать остановку и расспросить аборигенов насчет дороги к месторождению.
В Тивдии остановились у моста через Тивдию. Вблизи пороги выглядят еще эффективнее, хотя возможно я излишне патриотичен, но мне кажется, что лосевские пороги на Вуоксе все-таки покруче будут. Правда еще круче пороги на реке Выг, когда идет водосброс с Выгостровской ГЭС. Но вот, что точно у порогов не отнять, так это притягательности белой воды, причем, как для тех, кто по ней плавает, так и для тех, кто на нее смотрит, ведь можно сделать подряд десять фотоснимков одного и того же места и на всех белая вода будет выглядеть по-разному. Совсем рядом с мостом, напротив деревянных трибун, расположена стальная горка-трамплин. Это, так называемая, катальная горка «Авиатор» - популярное место сборов и соревнований отечественных каякеров. Глядя на нее, сразу смогли понять, что же за деревянное сооружение на берегу Тивдии выше порогов на спокойной воде. Это тоже горка для старта каякеров во время соревнований. Несмотря на всю популярность данного места, в наш приезд там было совсем пустовато. Серега заметил в одном из дворов живых людей и пошел выяснять реальность дороги до мраморных ломок. Женщина перевела стрелки на потрепанного пожилого дедка, пребывавшего в состоянии приличного похмелья и в свою очередь пошла знакомится с Арчи. Дедок долго и несколько занудно рассказывал, как он ездил к ломкам в этом году на машине по весне и ходил туда же пешком. Вроде рассказ его звучал убедительно, поэтому двинулись в указанном им направлении, которое было, в принципе, и так понятно, и бодренько влетели на… территорию какого рыбхозяйства. Причем наше появление оказалось абсолютно неожиданным, как для местных работяг, так и для нас самих. Более того, мы растерялись настолько, что предпочли быстрее развернуться и ретироваться восвояси, а надо было спросить разрешения пофотографировать немного, а то территория хозяйства выглядела очень интересно. Других дорог не нашли, а консультация у других аборигенов дала диаметрально противоположные результаты дедковым рассказам – нам сказали, что на машине не проехать никак, и лучше всего воспользоваться паромом из Белой Горы. Ну что ж, в другой раз. В другой раз…
Вернулись на трассу «Кола» и больше до самой Медгоры не останавливались, миновав по пути знаменитые придорожные скалы, в которых когда-то и пробивалась дорога, исписанные современными потомками Герострата, и мемориал, который смотрели осенью 2018. Собственно приближением к Медвежьегорску первый этап маршрута можно было считать исчерпанным, поскольку от Медгоры начинался второй этап – заонежский…
По возвращению из прошлогодней незаконченной онежской кругосветки стало очевидным, что маршрут надо будет закрывать и делать это в новом сезоне, но поскольку половину маршрута мы прошли, то возникла мысль объединить онежскую кругосветку с ладожской, т.е. начать с трассы на Сортавалу, а, добравшись до Пряжи, переключиться на Онегу. Такая идея витала до начала лета 2019, когда на стадии планирования маршрута стала ясно, что мы вряд ли уложим по срокам оба озера в один маршрут. Пришлось выбирать – Ладога или Онега. Решили добить онежский маршрут, пройдя его ровно тем же путем, что и осенью, но без остановок в тех местах, что мы осмотрели. По срокам маршрут должен был уложиться дней в десять или одиннадцать.
Подготовка
Последние две недели были заняты подготовкой, в основном докупанием продуктов и снаряги, а то осенью «умерла» надувная подушка и закончились баллоны. А тут еще упустил, что баллоны в магазине закончились и пришлось их судорожно искать по другим торговым точкам «Сплава». Заодно на всякий случай прикупил сандалии, а то мои «Source» в третьем сезоне могли тоже «дать дуба», как подушка осенью. Подготовка усугублялась опухолью на ноге, возникшей после поездки в Кронштадт. Вроде заметил проблему вовремя и дело уже пошло на поправку. Серега занимался мелким ремонтом походного авто. Большим подспорьем оказались и вовремя выданные на работе отпускные. Старт намечен на 2 июля, хотя отпуск с первого, но это день отчетов, которые надо было выйти и сделать, чтобы поставщики не сидели без своих денег, пока я отдыхаю. В принципе вся подготовка прошла по плану.
Настанет час - откроешь дверь
И путь начнется от порога.
Ей-богу, хороша дорога!
В нее, как в истину, поверь,
Когда откроешь свою дверь.
И устремляется душа
Туда в неведомые дали,
Где мы с тобою не бывали -
О, как же там легко дышать!
Не зря туда летит душа.
Не пуганный там бродит зверь,
Там плеск воды на перекатах,
Мы там становимся крылаты
Без ощущения потерь.
Там так прекрасен дикий зверь!
И мы полны здесь чистотой
Воды, и воздуха, и снега.
Сбавляет время скорость бега,
Когда вокруг царит покой,
Что наполняет чистотой.
Но знаю я, придет пора,
Настанет время возвращаться,
С тайгою грустно попрощаться -
Нас ждут родные города -
Вернуться к ним придет пора...
Глава первая. «В поисках ненайденного» (Западное Прионежье)
2 июля 2019 года, вторник. День первый. С утра произвел последние приготовления, собрав рюкзак с едой. Правда сделать это удалось только со второго раза, поскольку городской рюкзак оказался для данных целей маловат и пришлось использовать старый советский рюкзак-боб, подаренный несколько лет назад добрым человеком Simishka Женей, которому лень было тащить его обратно домой. И вот, надо же, пригодился раритет.
Стартовали чуть позже, чем планировалось, хоть и ненамного. Но вот начало маршрута получилось довольно унылым из-за пробок на кольце, связанных с ремонтом дороги. Да и мурманская трасса «Кола» пребывает в таком же состоянии перманентного ремонта, причем в самых разных своих частях. Весь стартовый отрезок пути старательно боролся со сном, поскольку вырубало просто начисто. Только когда свернули с «мурманки» на трассу в сторону Подпорожья удалось одержать победу над сном, поскольку качество дорожного покрытия начало слегка ухудшаться. Арчи радостно пялится в открытое окно, благо на улице тепло и можно ехать с окнами нараспашку. Правда иногда ему начинает казаться, что за моим окном действо более интересное и тогда он норовит усесться, а то и улечься прямо на мне, совершенно не запариваясь удобно ли оно мне или нет. Поскольку маршрут изначально спланировали таким образом, чтобы не осматривать то, что увидели осенью, то за Свирь уходить не стали, а сразу направились в направлении Вознесенья, первую остановку сделав в Ежесельге. В этот раз удалось проехать, разбитый лесовозами, участок, остановивший нас в прошлый раз.
Предположение о том, что деревня превращается в летнюю и наполняется народом в дачный сезон не подтвердилось – жителей в деревне не прибавилось. Как и осенью, увидели одну и ту же «Ниву», да еще, пожалуй, пару лесовозов. Главной целью вновь стал «дом железнодорожника», названный нами так по железнодорожной фуражке на столе в кухне. Осматривались и в самом доме и на чердаке довольно неспешно и основательно. Улов получился таким: сломанная прялка (жаль, совсем простенькая и без украшений), пара точильных камней, самодельное мачете, выкованное из какого-то железнодорожного рычага, самодельная же корилка (тот же скобель, только чутка поменьше), старая керосиновая лампа без стекла, рог какого-то копытного барана и огромная деревянная струбцина. Забрали, правда, не все, что нашли. Попутно осмотрели еще один дом, который также оказался брошенным. Осмотреть его можно было и осенью, но тогда смутили открытая дверь, занавески на окнах и целехонькая теплица. В этот раз выяснилось, что все – и дверь, и занавески, и теплица – на месте, только дорога к дому заросла. Оказалось, что дом уже давно разграблен и ничего интересного в нем нет.
Кроме того, постоянно приходилось следить за Арчи, который восторженно носился без поводка по дорогам, почти ошалев от долгожданной свободы. Он даже порывался погнаться за лесовозом, но понял, что бочку с навозом тот не везет, и вернулся. Осматривать другие дома, похожие на обжитые, мы не стали, ибо очень уж подобное действо смахивало бы на воровство. Вернулись к машине и поехали в Вознесенье, поскольку до парома времени оставалось совсем немного. В этот раз я подготовился и заранее изучил расписание паромов, правда пришлось помучиться, выясняя какой берег наш – левый или правый.
Приехали в Вознесенье за 15 минут до парома и оказались в хвосте из легковушек, но повезло, что не было в очереди большегрузов, поэтому одними из последних на паром попали. Паром, кстати, был не тот, что в прошлом году. На время переправы Арчи был приговорен к машине, чтоб не устраивал беспорядков на палубе. Мы же размяли ноги и руки, а заодно и зафиксировали фотоаппаратом процесс форсирования Свири. На Онеги, в отличии от октября прошлого года, довольно оживленно на местных морских дорогах.
Съехав с парома, бодро пронеслись мимо Щелеек, Гимреки, Каскесручья, граница Ленобласти с Карелией и Телаоргских карьеров, остановившись в Рыбреке. Осенью мы не смогли отыскать тут финские укрепления, хотя очевидно было, что они находятся на господствующей над деревней горе. Проблема была в том, что мы в осенних сумерках не нашли дороги на гору и вдобавок я не запомнил главную ключевую веху – вышку сотовой связи, расположенную прямо над орудийным двориком. В этот раз мы подготовились лучше, да и летний вечер заметно светлее осеннего, да и к тому же Серега проконсультировался у продавщицы местного магазина, которая оказалась заядлым грибником и рассказала ему, как нам добраться до цели. Но даже, зная дорогу, нам пришлось основательно поплутать в каменных завалах на горе. Гора производит сильное впечатление эдакой первобытной дикой каменной красотой, будто бы здесь произошел взрыв, хаотично разбросавший по округе разноразмерные глыбы габбро-диабаза. Причем умом понимаешь, что это просто отвалы породы, оставшиеся от разработки карьера, ведь недаром в Рыбреке еще сто лет назад существовал щебне-дробильный завод, но все равно эффект от места поразительный.
На отдельных глыбах заметны следы шпуров, которые бурились для взрыва породы, а еще встречаются отдельные не очень большие блоки с тщательно отполированными гранями. Наконец тропинка вывела нас к сотовой вышке, причем в ограждении ее обнаружилась прорезанная дыра – кто-то лазил на территорию, причем ради того, чтоб на вышке пофотографироваться. Ну, каждый сходит с ума по-своему. Дальше поиски были уже не сложными и вскоре нам открылся бетонированный орудийный дворик для орудия с сохранившейся рельсой для его вращения, бетонным основанием в центре и снарядными нишами. Стены дворика, конечно, исписаны вандальными граффити, ведь забраться в такую .опу с банкой краски и не оставить автографа… - фигня какая-то получается. Вот и рисуют свои автографы всякие Андреи, Юры (к нашим друзьям и знакомым сей спич не относится,
просто из граффити буквы не выкрадешь) и прочие не очень, видимо, состоявшиеся в жизни человечки. Интересно как же эту гору собирались штурмовать советские войска? Неужели в лоб? На краю стоять и то страшно. Но вот виды с горы… Впрочем известно, что чем выше залезешь, тем дальше и лучше видно. Онега прекрасна даже в обрамлении портовых кранов, а под горой видна последняя башня старого завода, которую я осматривал осенью.
Вообще-то дворик двориком, но логичней было предположить наличии еще каких-то сооружений. Окопов, например, других двориков или скальных казематов. Но ничего не нашли. Правда некоторые расщелины вполне напоминали внешне линии траншей, а в одном месте нашли явный бетонный блок. Может там тоже был дворик, который взорвали? Почем же тогда не взорвали первый? Загадка… Несмотря на весь кайф от данного места, приходилось учитывать, что летний вечер – это все-таки вечер, а значит надо искать место для первого лагеря, поэтому, бросив последний взгляд на великолепие местных скал, начали искать путь к машине. Поскольку лазать по кустам и скалам желания не было, то обратно пошли по дороге. Посмеялись, предположив, что сделаем круг и выйдем к машине с другой стороны. Смех оказался «в руку», поскольку так и произошло. Более того, на одной из развилок чуть было не пошли в другую сторону, но своевременно заметили, что на дороге нет следов нашей «четверки». Машину мы все-таки нашли, успев по пути познакомиться с голодными карельскими комарами. Похоже в этой части наше путешествие будет трудным.
Выехав за пределы Рыбреки, вскоре заметили, уходящую вправо неплохую лесную дорогу. Немного потряслись по ней и оказались на берегу бухты Хоугуя Онежского озера, не доехав, таким образом, пару километров до мыса Сухой Нос. Место отличное, но осложнялось оно наличием уже одного небольшого палаточного лагеря. Серега сходил на разведку. Выяснилось, что там семейная пара рыбаков, которые без собаки и нашему соседству препятствий не видят. Затеяли с Серегой небольшой спор. Я предлагал встать лагерем слева от рыбаков, где была трава и нас закрывал бы от них небольшой курган, но Серега предпочел поехать направо, чтобы разбить лагерь на песке рядом с сколоченными столами для разделки рыбы. Переубедить его мне не удалось, хоть и пытался аргументировать, что ставить палатки на песке удобно, но зато к утру они внутри все будут в этом же песке. Но аргумент этот оказался совсем не аргумент. Пока разбивали лагерь и готовили ужин, Арчи возобновил тесное знакомство с онежскими водами, причем в этом ему не помешало даже почти полное отсутствие волн. На ужин приготовил суп харчо. Поели плотненько так – получилось по две почти полные миски на человека. Ну а Арчи довольствовался порцией своего сухого корма, хотя не думаю, что его это сильно расстроило, когда вокруг столько интересно – соседи, Онега,
песок, утки, протока. Насилу загнал его в палатку, что он соседям не мешал и улов у них не тырил.
Спать легли в районе 11 часов, перед этим вволю полюбовавшись очень красивым закатом. Получаю безумный кайф от данного явления природы, поскольку оно почти неописуемо. 3 июля, среда. День второй. На мягком песке спалось комфортно, но по старой походной привычке спал все равно урывками. А в начале седьмого утра Арчи начал проситься из палатки на волю, прогнав тем самым последние остатки сна. Погода хорошая. Слегка погулял с Арчи по берегу бухты, где он лениво погонял слабенькие утренние онежские волны.
Потом я уселся на пляже на бревнышке, чтоб заняться дневником, а Арчи устроил затяжную охоту на уток – сначала в водах Онеги, куда попытался сплавать за ними несколько раз, а потом и на протоке, которая в высокую воду соединяется с двух сторон с озером. На протоке утка была одна, которая с истерическими воплями носилась от Арчи из конца в конец, но не улетала. Продолжалось это безобразие минут, наверное, тридцать. Подозреваю, что соседи готовы были нас предать анафеме. Потом Арчи от утки все-таки отстал и сразу наступила тишина.
Где-то в районе восьми утра деликатно разбудил Серегу. Обсудили ночной сон и утреннюю Арчину охота, а потом я занялся завтраком. Серега в это время задумчиво ходил вокруг машины, потом сел за руль и попытался развернуть «четверку» носом на выезд. Безрезультатно. Тут выяснилось, что вечером мы заезжали по сырому песку, который за ночь высох и мы благополучно завязли. Сначала попытались просто машину вытолкать, но только еще сильнее взрыхлили песок. Сделали паузу для завтрака, быстренько проглотив мясо по-купечески с гречей. После еды и кофе продолжили задумчивые манипуляции с машиной, попробовав подложить под колеса небольшие обрезки досок. На помощь пришел сосед-рыбак. Начали раскачивать машину, Серега газанул и выплюнул одну из досок прямо в меня. Задумчиво разглядывая наливающуюся кровью рану на голени, пришлось признать, что хорошо хоть доска была короткой и довольно легкой, а то все могло бы закончиться совсем печально. Ну а с машиной стало ясно, что надо делать гать. Иначе не выбраться. Соседи ушли в дальний конец бухты рыбачить, а мы начали разбирать некоторые местные сооружения из бревен и веток. Неудобно было ломать чужие постройки, но сухостоя рядом не было, а губить живые деревья не хотелось категорически. Нарубленный материал складывали как основу перпендикулярно колесам машины, а сверху укладывали под колеса доски, по которым Серега потихоньку продвигался. Преодолеть надо было всего метров двадцать, поскольку дальше грунт становился тверже, и ушло у нас на это около 4 часов. Зато приключение! Может в будущем эти знания смогут пригодиться. Распрощались с вернувшимися соседями и двинулись в путь, поскольку надо было наверстывать упущенное время.
В Шелтозеро нас вновь интересовал Вепсский музей, в который мы не попали осенью. Приехали к музею. Обед. Решили убить оставшееся время легким пешим променадом до местного магазина, взяв с собой Арчи. Минут через двадцать вернулись назад. Вроде музей уже должен был начать работу, но не начал. Спросили у девчонок, сидевших на крыльце. Они сказали, что музей откроется минут через сорок. Интересно в Карелии только к рабочим графикам такое вольное отношение? Или нравы там тоже вольные? Жаль, проверить было не на ком, девчонки у музея уж очень не взрослые. Ждать не стали, поехали дальше.
Следующей целью были финские укрепления на мысе Чурнаволок, до которых мы осенью банально не дошли. Правда поворот в лес нашли только со второй попытки. Оставили машину на обочине и дальше пошли пешком. Дорога была нам уже знакома и узнаваема. Дошли до берега Онеги. Нужный нам мыс виднеется довольно далеко впереди, хотя по карте до цели примерно три, ну или три с половиной, километра. Периодически пшикаясь репеллентом от комаров, который, впрочем, помогал только отчасти, двинулись вперед. Путь проходил частично прямо по воде Лахтинской бухты, частично по лесу, который местами был вполне приятен для продвижения, а местами скатывался в противную заболоченность.
Прошли в сумме больше двух километров, когда стало ясно, что нам еще пыхтеть и пыхтеть. В итоге наметили для себя некую точку возврата, до которой решили дойти, а дальше смотреть по ситуации. Дошли до выбранной точки, но к цели приблизились довольно относительно. К тому же тропа стала совсем противной. Плюнули и решили возвращаться. На обратном пути хоть Серега порадовался, сумев напилить довольно большое количество небольших капов, в основном ольховых. Когда добрались до безымянного ручья, решил попробовать перейти его вброд, поскольку до переправы идти было лень, но не срослось, ибо почти сразу глубина пошла к поясу, а мочиться хотелось еще меньше, чем идти до переправы. В итоге перебирались по бревнам и валунам. Перешли все и не намочились, даже Арчи. На обратном пути к машине Арчи периодически сновал по кустам, гоняя какую-то невидимую нам живность, но так никого и не поймал. Хотя, конечно, может и поймал, просто не поделился. Машина оказалась на месте и даже со всеми колесами, поэтому загрузились и рванули в Петрозаводск. Остановок по пути не делали, поскольку лень неумолимо начал клониться к вечеру. Вроде лето и значит световой день долог, но в Петрике очень хотелось посетить «букинист» рядом с вокзалом, а график работы был неизвестен. Приехали в карельскую столицу и благополучно опять заплутали, но, к счастью, магазин работал до семи часов и успели мы с запасом. В «букинисте» и соседнем книжном магазине купил с десяток разных книг, в том числе и по деревянному зодчеству Карелии, а также карту Вологодской области, которой у нас не было. Одна из книжек, посвященная беломорскому селу Сухое закрыла «белое пятно» истории, поскольку раскрыла тайну лесного бункера, который мы осматривали в сентябре 2013 года. Оказалось, что это был командный пункт Карельской армии. Самое забавное, что были мы там 15 сентября, а на следующий день туда приехала официальная комиссия. Чуть-чуть разминулись…
Фотографии бункера в Сухом, сделанные осенью 2013 года Второй лагерь планировали разбить на реке Суне на старой мурманке там, где мы останавливались осенью. Предлагал проехать через Марциальные Воды и набрать лечебной воды, чтоб по утрам лечила от похмелья, но Серега отказался, сказав, что трястись полста километров по плохой дороге ради антипохмеляйненской воды не стоит. Аргумент насчет горы Сампо и старого завода в Кончезеро его не убедили. Поехали по трассе «Кола», с которой и свернули на старую мурманку, благо там надо было проехать всего примерно 4 км.
С осени дорога к лагерю не ухудшилась. Место оказалось свободно, даже дерево для костра оказалось приготовлено. Жаль только кто-то срубил живое дерево, а не сухостой. Быстренько поставил палатку на случай, если Арчи захочет спрятаться в неё от комаров. Дальше Серега занимался костром, а я – ужином. Берега Суны слегка заболотились с октября прошлого года, поэтому предпочел воспользоваться водой из канистры, заполненной в Шелтозеро. Планировал на ужин одно блюдо, но попутал сослепу крупы, поэтому в итоге приготовил рис с налимом в томатном соусе. К этому добавили пиво и дым костра от комаров. Арчи залез было в палатку, но решил, что наша компания все же лучше, нежели одиночество в палатке и выбрался обратно. По палаткам расползлись в двенадцатом часу ночи, когда костер почти догорел. Ночью пошел было дождик, но слабенький и недолгий.
4 июля, четверг. День третий. В этот раз спали дольше, хотя бы потому, что Арчи на корм комарам из палатки совсем не рвался. Действительно там и комары и слепни, а в палатке хорошо за москитной-то сеткой. Когда все же соизволили встать, стало ясно, что на улице исключительно хорошо –
солнечно и тепло, но не жарко. Поэтому никуда особо не торопились. Подсушили образовавшийся конденсат на тентах палаток, неспешно приготовили завтрак – в этот раз с крупой не ошибся и утренним блюдом стала пшенная каша с ветчиной, позавтракали, совершили утреннее омовение и свернули лагерь. Перед отъездом спустился к Суне, которая, сверкая в солнечных лучах зеркалом поверхности, неспешно несла свои воды в направлении заповедника «Кивач» и одноименного водопада – единственного сохранившегося на всем ее пути. На берегу сонной Суны тихо и спокойно, только слегка грязновато из-за заболоченности берега. Понаблюдал за игрой бабочек и стрекоз и пошел к машине – дорога звала дальше…
Поскольку до города деревянных и прочих медведей Медвежьегорска ехать предстояло по мурманской трассе, предложил завернуть в Белую Гору. Там когда-то было одноименное месторождение мрамора, отделенное, правда, от деревни длинным и узким Хижозером, старая каменная церковь. Свернули… Но сначала остановились в Тивдии, поскольку с моста очень симпатично выглядела своими порогами речка с тем же названием.
Посмотрели и поехали дальше. Дорога до Белой Горы, мягко говоря, плохонькая, но это как тренировка для Сереги перед Заонежьем. Остановились перед старой краснокирпичной с остатками белой побелки церковью Казанской иконы Божьей матери.
Церковь была построена в 1853-56 годах по проекту знаменитого русского архитектора Константина Андреевича Тона в, так называемом, русско-византийском стиле. Завершал строительство церкви олонецкий губернский архитектор Василий Васильевич Тухтаров.
Церковь заброшена очень давно и пребывает в запустении, постепенно разрушаясь. Но камень, или кирпич, разрушается не очень быстро, поэтому особых изменений в сторону ухудшения в состоянии церкви с 2013 года не произошло. Хотя, конечно, дыр в крыше прибавилось, ну и деревья на той же крыши заметно разрослись. К сожалению, пока не видно перспектив к восстановлению церкви – энтузиастов среди местных не видно, а РПЦ однозначно не до какой-то там Белой Горы. На другом берегу озера хорошо заметны скалы мраморного месторождения и даже видна лестница явно современной постройки, а значит должен быть путь туда и вероятней всего поверху, поскольку у воды нормального участка для тропы увидеть не удалось. Все время, пока мы смотрели церковь и изучали скалы, забытый в машине Арчи терпеливо ждал, периодически оглашая окрестности писклявым обиженным тявканьем. За столько лет так и не смог привыкнуть, что такой солидный собак издает настолько противные звуки вместо того, чтобы гавкать взрослым солидным баском. Еще по дороге к церкви заметили очень креативно оформленный участок, забор которого был украшен большим количеством разноцветных, раскрашенных явно вручную, тарелок и оригинальными фигурами из древесных веток и суков. Остановились пофотографировать и разговорились с хозяйкой. По ее словам, попасть на тот берег можно только на небольшом частном пароме. Также она сказала, что ими сдается дом по вполне приемлемой цене (500 р. в сутки с человека). Учитывая, что порожистые реки являются отличными местами для рыбалки, то такое предложение стоило запомнить, тем более, что удаленность от Питера не столь уж критичная. Паромом решили не пользоваться, а вот в Тивдии сделать остановку и расспросить аборигенов насчет дороги к месторождению.
В Тивдии остановились у моста через Тивдию. Вблизи пороги выглядят еще эффективнее, хотя возможно я излишне патриотичен, но мне кажется, что лосевские пороги на Вуоксе все-таки покруче будут. Правда еще круче пороги на реке Выг, когда идет водосброс с Выгостровской ГЭС. Но вот, что точно у порогов не отнять, так это притягательности белой воды, причем, как для тех, кто по ней плавает, так и для тех, кто на нее смотрит, ведь можно сделать подряд десять фотоснимков одного и того же места и на всех белая вода будет выглядеть по-разному. Совсем рядом с мостом, напротив деревянных трибун, расположена стальная горка-трамплин. Это, так называемая, катальная горка «Авиатор» - популярное место сборов и соревнований отечественных каякеров. Глядя на нее, сразу смогли понять, что же за деревянное сооружение на берегу Тивдии выше порогов на спокойной воде. Это тоже горка для старта каякеров во время соревнований. Несмотря на всю популярность данного места, в наш приезд там было совсем пустовато. Серега заметил в одном из дворов живых людей и пошел выяснять реальность дороги до мраморных ломок. Женщина перевела стрелки на потрепанного пожилого дедка, пребывавшего в состоянии приличного похмелья и в свою очередь пошла знакомится с Арчи. Дедок долго и несколько занудно рассказывал, как он ездил к ломкам в этом году на машине по весне и ходил туда же пешком. Вроде рассказ его звучал убедительно, поэтому двинулись в указанном им направлении, которое было, в принципе, и так понятно, и бодренько влетели на… территорию какого рыбхозяйства. Причем наше появление оказалось абсолютно неожиданным, как для местных работяг, так и для нас самих. Более того, мы растерялись настолько, что предпочли быстрее развернуться и ретироваться восвояси, а надо было спросить разрешения пофотографировать немного, а то территория хозяйства выглядела очень интересно. Других дорог не нашли, а консультация у других аборигенов дала диаметрально противоположные результаты дедковым рассказам – нам сказали, что на машине не проехать никак, и лучше всего воспользоваться паромом из Белой Горы. Ну что ж, в другой раз. В другой раз…
Вернулись на трассу «Кола» и больше до самой Медгоры не останавливались, миновав по пути знаменитые придорожные скалы, в которых когда-то и пробивалась дорога, исписанные современными потомками Герострата, и мемориал, который смотрели осенью 2018. Собственно приближением к Медвежьегорску первый этап маршрута можно было считать исчерпанным, поскольку от Медгоры начинался второй этап – заонежский…